Охота аристократов, на клонов и не только
Шрифт:
– На какую тему? – уточняю для полноты контекста.
Не то чтоб меня волновали в будущем именно эти отношения, но должна же быть какая-то логика у предшественника.
– Пересидеть пару лет с твоими бабками, рядом с твоим не отвратным телом молодого мужика и с ничёшной мордахой, с которой на людях появиться не стыдно. Опыта набраться, пока что-нибудь другое не подвернётся. Ты же не чистокровный.
– Подвернулось?
– Да. Первая категория, как и хотела, не второсортный. Серьёзно,
– В дальнейшем разговоре есть какой-то смысл? Кажется, всё выяснили.
– Сука. Ну и пошёл. Желаю утонуть небыстро, чтоб помучиться.
– У меня грандиозные планы на ближайшее будущее.
– Мужчина без классной женщины в долгосрочной перспективе ни на что не способен, сам говорил. – Супруга упрямо старательно пытается вызвать меня на откровенность.
Словно отрабатывает некую третью программу.
– А почему я должен быть без женщины дальше?
– А где ты ещё найдёшь классную? Вице-мисс на дороге не валяются, тебе со мной просто повезло в нужный момент. И этот единственный поезд ушёл, второго не будет.
Финалистка очень крупного конкурса красоты, всплывает чужое воспоминание.
– Ну или заживёшь с какой-нибудь кошёлкой, которую в подворотне подберёшь, – припечатывает брюнетка. – Будешь сравнивать со мной и кусать локти. Потом на что-нибудь присядешь ближе к сорока, как все второсортные. Бухло, стимуляторы, в канавах ночевать ночнёшь.
– А в канавах зачем ночевать? – действительно интересно, что ответит.
Может, я чего не учитываю, а из любого плохого разговора надо выносить хорошие выводы.
– Квартира теперь моя. Пойди накашляй на вторую, мечтатель!
Интересно, как предшественник жил с этим? И ведь что-то находил в ней. Боюсь предположить, что именно.
– Тьху ты, а я уж думал, что-то серьёзное, – даже и не думаю скрывать облегчения под её удивлённым взглядом.
Она не в курсе нычек Саши Барласова в банковских сейфах. Как не в курсе и потенциального оборота Вавилона – кое-что он, видимо, подозревал, раз ей не рассказывал.
– Здание твоё ведь нескоро заработает? – Ирина бросает очередной пробный шар. – В минуса уйдёшь на форсаже – расходов никто не отменял. А денежки твои тю-тю, сделали ручкой.
– С чего взяла, что в минуса?! – побольше искреннего удивления.
– Пять трупов чистокровных, – радостно прокалывается супруга. – Я сама их видела, когда тебе звонила. Такое не замажешь, даже когда прав. Пока следствие, пока претензии к тебе, второсортному.
– Они были не чистокровные, – улыбаюсь в глаза. – Самые обычные бомжи с улицы, такие же второсортные, как и я.
Я ей не говорил, что нападавшие были гражданами первой категории – и не успел, и не стал бы (зачем что-то обсуждать с чужим по факту человеком).
Состав
На её лице последовательно сменяется шквал эмоций, когда она соображает, что ляпнула:
– Сука, догадался-таки, – неприязненно заключает симпатичная в общем-то девчонка, мгновенно теряя всю свою привлекательность. – Спалилась, как дура. Ну да, я в курсе!
И участвовала, но скромно умалчиваешь.
– А представь, я бы сейчас, как ты хотела, с тобой за светлые чувства бороться начал? – И зачем я это всё говорю.
Главное, кому.
– Жалко, что у них с тобой не получилось. Но я своё всё равно взяла: "Мы семья, ты моя вторая половина, держи генеральные доверенности". Спасибо! И ещё возьму.
– На здоровье. Ты сейчас меня поддеваешь или себя успокаиваешь? Ладно, я погнал, – встаю со стула и направляюсь к двери.
– Эй! Последнее предложение, давай по-хорошему. Если подпишешь отказ от любых обязательств в будущем, верну тебе десять процентов того, что сегодня через арбитраж у тебя отмутила!
– А какая там сумма, напомни? – останавливаюсь на пороге.
Задав вопрос, с опозданием соображаю, что ответ могу банально посмотреть в банковском приложении на коммуникаторе.
На заднем плане отмечаю, что в дела Барласова она вообще не вникала, раз не знает и о филиалах бренда (или франшизах, я пока не успел разобраться): кроме головного здания и основного финансового потока есть и другие, поменьше. Не айс, но и далеко не ноль. Уж точно не этой двадцаткой печалиться, если прагматично и в цифрах.
Её незнание, кстати, странно: даже в местном инете информация есть, что Вавилон – концепция и сеть, а не одни двери. Настолько чужие люди с мужем? С другой стороны, встречались в жизни и не такие загибы.
– Двести тысяч, – веско поднимает палец Ирина. – Двадцать отдам в обмен на твою подпись, могу прямо сейчас аккредитив перечислить. С условием.
– Что тебе известно о тех пятерых?
Расстояние небольшое, освещение хорошее. Лицо подруги вижу отлично.
Она молчит в ответ, уводя взгляд в сторону.
Понятно. Лишних слов не требуется.
Ирина знала, что из мужа должны сделать растение. Скажем, очень на это рассчитывала. Из того, что приходит в голову на ходу, первым в списке стоит дальнейшая опека над овощем-альцгеймером. Её она бы автоматически получила как законная жена и единственный родственник первой очереди.
– Мне неинтересны твои двадцать тысяч, можешь оставить себе, – слабое место, куда есть смысл надавить. – Я готов сходу отказаться от претензий, но только если не тянуть: давай сейчас всё подпишу?