Охота без милосердия
Шрифт:
— Все очень просто, лейтенант. Жизнь — это одно, а честь — это другое. Если он приехал в дом к другу, а его поджидает облава, значит, друг его предал. Эти люди не терпят предательства и готовы отдать жизнь за восстановление справедливости. Вы слыхали о вендетте?
— Обряд мести в какой-то южной стране.
— В Испании. Но он многим народам приглянулся, и, как видите, у нас тоже взяли его на вооружение.
— Чепуха! Обычная резня! Чем больше бандиты будут вспарывать брюхо друг другу, тем лучше. Я бы им не
Мейсон засмеялся, как бездарный клоун, довольный собственной избитой репризой.
Дверь подъезда отворилась, и оттуда один за другим вышли четыре здоровяка в штатском с автоматами, следом появились двое с носилками, на которых лежал человек, накрытый белой простыней в кровавых багровых пятнах.
Человек в штатском открыл дверцы санитарной машины и посторонился. Внезапно сильный порыв ветра сорвал с тела простыню, и толпа дрогнула. На носилках лежало изрешеченное пулями месиво. Каким-то чудом лицо не пострадало.
Слим узнал бы Чеза, даже если бы фары машин не освещали подъезд. Открытые черные глаза безжизненно смотрели в черное небо, лицо оставалось спокойным, с едва заметной застывшей на губах улыбкой.
Дождь нещадно хлестал тело убитого своими узкими прутьями, и на землю стали стекать красные струйки кровавого коктейля.
Санитары поторопились впихнуть носилки в машину, до того как из подъезда вышла компания репортеров. Но похоже, что ребята уже успели сделать свою работу, и их не очень беспокоил убитый. Какой-то тип поднял прилипшую к асфальту простыню и бросил ее вслед носилкам. Дверцы захлопнулись, непонятно для чего завыла сирена, и «скорая», разрезая толпу и поднимая за собой столб воды, помчалась прочь.
— А вы впечатлительны, мистер Морган, — Слим вздрогнул и взглянул на Мейсона.
— Зачем они его убили? — растерянно спросил он, не понимая, к кому обращается.
Физиономия лейтенанта стала серьезной. Он уже не паясничал.
— А вы думаете, что такого можно взять живым? Эта сволочь девять человек уложила! А у них есть семьи и дети. Да останься он живым, его толпа на куски бы разорвала, и я не стал бы им мешать.
Слим не отвечал, он заметил Кэрра среди репортеров, и тот его тоже заметил. Кэрр махнул Слиму рукой и направился в его сторону.
Внезапно Мейсон вновь надел маску клоуна и весело спросил:
— Как поживает миссис Морган?
— Что вы…
— Я ничего, а вы, наверное, себя неважно чувствуете. Я вас спрашивал о жене.
— С ней все в порядке.
— А как там ваши чумазые механики?
— Они помылись и вернулись в Детройт. Машины работают хорошо.
Толпа стала рассасываться, разбрасывая черные колпаки зонтов вдоль улицы.
— Эй, Слим! Привет, старина! Вот чертовщина, такой момент, а какой-то кретин вновь созвал всех репортеров. Я-то думал, что он позвонил только в нашу редакцию.
Кэрр подошел к приятелю и хлопнул
Слим не хотел продолжать разговор в присутствии Мейсона.
— Спасибо, лейтенант, что не позволили толпе раздавить меня, — вежливо поблагодарил Слим Мейсона. — Прощайте!
— Ну что вы! Я никогда не поверил бы, что кучка ротозеев может раздавить профессионального боксера.
Слим резко обернулся к лейтенанту, но его опередил Кэрр.
— Здесь вы правы, лейтенант! Такого парня не раздавишь! Вы только вспомните его бои, и поймете, что на кувалду этого парня лучше не нарываться!
— Обязательно вспомню! — процедил Мейсон и, повернувшись к площади, пошел прочь.
Слим не стал углублять мысль репортера, а спросил:
— Ты говорил, вам позвонили. Что сказал этот тип?
— Он сказал так: «Ребята, если хотите сенсацию, езжайте по этому-адресу. Там джи-мены расставили капкан на Чезаре Кастелани». После этого он положил трубку. Кто это мог быть?
— Ну, не люди Дэйтлона, как ты понимаешь. Сам подумай, тебе не сказали, что копы устраивают засаду, а сказали: «джи-мены». Такие тонкости не всем известны. И второе. Это был враг джи-менов и враг Касте-лани.
— Но почему он был врагом Кастелани?
— Потому что, зная о засаде, он мог его предупредить, а он этого не сделал. А с другой стороны, он показал полную несостоятельность джи-менов. Девять — один — это позорный счет для джи-менов.
— Как же они узнали о его появлении здесь? Тут нет никаких достопримечательностей. Что привело этого парня сюда?
— Об этом я тебе скажу через пару дней. Я выясню этот вопрос.
— И надеешься выяснить?
— Конечно. Я же дал тебе наводку на Дэйтлона, и ты получил интервью.
— Конечно. Но ты знаешь, что с ним сделали.
— Не исключено, что получится во второй раз, но только не тащи материалы в свою газету. За ней установлен контроль. Договорись с небольшой многотиражкой, сам туда не ходи, а передай материалы через посредника. Хотя бы через Чинара. Его никто не заподозрит. Если ты хочешь, чтобы твои материалы читали, то делать надо все по-хитрому. Ты же видишь, что власти взбешены! Ну, ладно, Майкл, мне пора. Мы еще созвонимся.
— Как твоя книга, Слим? — крикнул вслед уходящему репортер.
— Пока Дэйтлон жив, в ней рано ставить точку. Возможно, что и мне не суждено будет ее опубликовать, как тебе твое интервью. Но я верю, что найдется авторитетный парень, который напишет правду, и ему поверят.
Кэрр видел, как Слим сел в шикарный «кадиллак» и уехал. Он не переставал удивляться на этого типа. Каждый раз он преподносил новые сюрпризы. И Руди Малик, который так настороженно относился к Слиму, теперь возводит его до небес. У Кэрра хватало тайн, и он не собирался разгадывать загадку Слима Патерсона.