Охота к перемене мест

Воробьев Евгений Захарович

— Да, всякий раз отказывалась от его повинной, — продолжала Варежка. — Перед разводом затеяла большую стирку и заявила: «Все рубахи, кальсоны тебе перестирала, а душу твою отмыть не удалось. Ты, парень, не отчаивайся, может, другая прачка окажется более терпеливой»... Между прочим, мне, Зина, полагалось бы пол вымыть на прощанье...

И Варежка затянула частушку: «Попрощался мил со мною, я слезами полы мою...»

Она резко отвернулась, чтобы Зина не увидела слез.

Что с ней?

Сожаление о необдуманном и поспешном

решении уступить комнату?

Или разлука с воспоминаниями, связанными с этой комнатой?

18

Галиуллин на парткоме сказал короткое слово в защиту Шестакова. Тот уже достаточно наказан, все осознал, сделал необходимые для себя выводы, у него намного повысилось чувство ответственности, он заново проштудировал правила безопасности, и его смело можно вернуть в бригадиры.

Один только Пасечник услышал иронические нотки в словах Галиуллина. Но поскольку все понимали, что сняли Шестакова напрасно, Валерий Фомич попросту погорячился, — разговор, затеянный Галиуллиным, попал на благодатную почву.

Никто из начальства не узнал, что Шестаков напился после выговора. Галиуллин рано утром отправил его с площадки домой, пусть отоспится. Шестаков по своим убеждениям трезвенник, ничего, кроме раскаяния и стыда, водка ему тогда не принесла.

Выдать прогул за отгул было нетрудно — переработанных смен у Шестакова в избытке. Все шито-крыто, и показатели соревнования не испорчены, и репутация Шестакова не подмочена.

Встретили Шестакова в бригаде тепло. Предотвратив аварию, он завоевал авторитет, какого у него не было, пока работа шла гладко.

И Михеич появился на площадке, хотя его еще подводит здоровье — за день заглотал полпатрончика валидола.

Сердце не позволяет Михеичу подниматься на верхотуру, поэтому рассудили так: Шестаков будет пореже спускаться с монтажных высот, а Михеич будет готовить на земле конструкции для монтажа.

Перед тем как восстановить Шестакова в бригадирах, Пасечник поговорил с Михеичем. Обоих беспокоило головокружение, тошнотный приступ слабости, настигшие Шестакова на верхушке крана во время чепе.

Казалось бы, Шестаков физически неплохо подготовлен для работы на высоте. Он еще подростком неуклюже, но прилежно прыгал с трамплина в воду; мог пройти с десяток шагов на руках; умел с грехом пополам сделать сальто; упражнялся, еще будучи старшеклассником, в равновесии на девчоночьем бревне — мальчишки на этот гимнастический снаряд залезать стеснялись; в армии не бегал от турника...

Но мало лазать по верхотуре. Нужно делать это технически грамотно и учить этому других.

Да, высотная подготовка Шестакова с изъянами, и его следует исподволь, когда позволит обстановка на площадке, потренировать.

— Со временем из тебя, Шестаков, верхолаз получится, — сказал Михеич. — Ну а пока ты — ни с чем пирожок. Это тебе минус.

Михеич задерживался после смены и до ранних

сумерек тренировал Шестакова на стоявшем в стороне бездействующем кране. Он запретил Шестакову пользоваться лестницами — ступать только по уголкам, прогонам, скобам. Уйти на открытые конструкции от огороженных площадок, от перил! Едва с тесной площадки убраны перила, поведение человека резко меняется.

Михеич считал неверным, что в наших петэу не обучают специально работе на высоте. В училищах нет башен, мачт для тренировки.

Недавно Михеич в очередной раз завел в общежитии разговор на эту тему. Погодаев настойчиво советовал написать прямо министру.

Михеич уточнил — вопрос касается не только их министра. Так же плохо обучают антенщиков, электролинейщиков, трубокладов, мостовиков, кровельщиков, сварщиков домен.

— Значит, дело ума не одного министра, а нескольких, — сделал вывод Погодаев, — значит, нужно написать в Совет Министров. Пусть министры соберутся и посоветуются.

Михеич испуганно отмахнулся и от Погодаева, и от этого вопроса:

— У меня на такое писание и рука не подымется: каждый сверчок знай свой шесток.

— Это на печи сверчки верещат, им больше делать нечего, — сказал Погодаев, смягчая улыбкой свое несогласие. — Вот когда уйдете на пенсию, заберетесь на полати, будете греть старые кости — тогда и обживайте свой шесток...

Петэушников запрещено пускать на высоту выше трех метров, если у них нет третьего разряда. А как научить трем разрядам? Все равно что научить летать без полетов. Хотим, чтобы парень стал верхолазом, но при этом не ходил в учениках у верхолаза!

Медицинская комиссия не отвечает на вопрос — показана парню работа на высоте или противопоказана. Одни новички держатся робко, другие самоуверенно. Но наземная самоуверенность гроша медного не стоит! А вот уверенность высотная — совсем другой пробы.

Немалую роль играет координация движений. Скорее станет верхолазом подросток, который занимается гимнастикой, акробатикой, лазает на кедры за шишками, прыгает в воду. Зря из наших парков убрали парашютные вышки.

Хорошо бы, медики и ученые сконструировали «измерители страха». Взять да вмонтировать в рукавицы хитрые датчики, чтобы проверить новичка: дрожат руки или не дрожат, трясутся поджилки или не трясутся?

Случается, с корабля на берег вынуждены списать матроса, страдающего морской болезнью: не переносит качки — и все тут. А надо было устроить испытание раньше, до того как парень надел тельняшку, до того как его назвали юнгой.

Точно так же и с высотной болезнью. У иного здоровяка вестибулярный аппарат в полном порядке, а он так и не может преодолеть страха перед высотой. Принуждать его неразумно, даже опасно. Не принимают же в летное училище близоруких!..

Поначалу Михеич подавал Шестакову команды с земли. Но тот забирался все выше, и вскоре Михеич уже не мог до него докричаться.