Охота к перемене мест
Шрифт:
– А что такое?.. Я скажу, что дело важное и чрезвычайное. Это правда!.. Потом я скажу, что я ее знакомая по Москве. И это правда!
– Я тебе так скажу, Ванда – правда хорошо, а разум лучше. Ты подумай, что ты предложила!
– А что такое?
– А то, что Дубровская бежала из Москвы. Какое у неё сейчас важное и чрезвычайное дело?.. Одно – спрятаться от бандитов. А тут ты со своими воспоминаниями о встрече в день ее побега.
– И что такое?
– А то, Ванда, что Дубровская может испугаться и побежать еще
– Поедем за ней!
– Я, Ванда, тоже хочу в Париж. Но у нас времени нет!.. А что сейчас делается в Боровске? Там через неделю съемки остановятся. Артисты без зарплаты останутся. Ты об этом подумала?
Ванда подумала о коллегах-актерах, но только сейчас… Ей опять захотелось вернуться в гостиницу «Азалия», в леса возле дачного поселка «Дубрава», в сарай, где начиналась ее первая репетиция…
– Ты прав, Слава! Ты всегда прав… Здесь надо очень умно действовать.
– Можно даже посоветоваться с кем-нибудь.
– Верно, Славочка. Две головы хорошо, а три – еще лучше… Давай я позвоню Кукину. Он все-таки сыщик-профессионал.
Ванда вышла из «Рено» и вбежала на небольшой пригорок, с которого была видна дорога к усадьбе и днепровская протока. Она сделала это машинально – поскольку предстоял разговор с Москвой, то надо забраться повыше… Зуйко тоже покинул машину и покорно влез на поросший кустами бугор.
Связь из-под Киева работала идеально! Кукин сразу ответил Ванде, выслушал вопросы и надавал советов… Закончив разговор, она развернулась к мужу, собралась пересказать всю беседу, но вдруг замерла, и, глядя на дорогу, громко прошептала: «Ложись»!
Ванда была вся в белом, но она бросилась грудью на землю и стала отползать под прикрытие кустов желтой акации… После секундного раздумья Славик повторил этот маневр.
На дороге ничего особенного не происходило. Более того – Зуйко вообще не знал, из-за чего этот сыр-бор и лежание в грязи под кустом… Он приблизил свои губы к плечу Ванды, сдвинул ее волосы с ее уха и тихо прошептал:
– Что случилось? Почему отдыхаем?
Горбовска не пошевелилась, продолжая смотреть на дорогу. Она отвечала правым уголком рта, стараясь, чтоб все звуки оставались здесь, под кустом.
– Не шевелись. Смотри вперед!.. Что видишь?
– Ничего… На дороге все чисто.
– А что дальше? На поляне за дубом?
– Две машины стоят… Нормальный пикник на обочине. А что?
– А то, Славик, что это бандиты из Боровска!.. Кукин только что сказал, что они перекрасились. Асфальтовый джип стал голубым.
– Точно, Ванда. Там у дуба как раз «Шевроле» и «Опель»… Они и номера сменили?
– Сменили. Кукин мне сказал, но я уже забыла…
В этот момент хлопнула калитка у ворот особняка Барханова. И на дорогу вышла она – девушка, очень похожая на Ольгу Крутову…
Вера
Она шла прямо к дубу… Она шла навстречу тем, которые…
Денис даже немножко ревновал… Было видно, что Лев Лощилин, старый учитель Ольги, смотрел на нее, как на любимую ученицу.
Лев Львович устроил встречу в своей квартире… Непонятно, когда он успел, но стол в центре гостиной был накрыт по высшему разряду. На белоснежной скатерти стояли и графин с красным вином, и вазочка с цветами, и хрустальная миска с фруктами. И везде сверкало тусклое столовое серебро… Так сервировали в середине прошлого века.
За стол не садились – ждали четвертого. Самого главного!.. Иван Иванович Пшеничный уже четыре часа изучал списки и фотографии вещей, украденных у Берковича.
Лощилин сразу дал понять, что ожидается что-то любопытное.
– Как только Иван увидел эти фото, так весь затрясся. Глаза загорелись, а голос стал дрожать… Я, говорит, должен всё проверить. Дай мне два часа!.. Я сразу ушел, но чувствую, что тут какая-то бомба. Сенсация первого уровня!
Лощилину было неудобно, что Пшеничный опаздывает и гостям проходится ходить вокруг накрытого стола.
Но торжественного обеда все равно не получилось… Когда Иван Иванович ворвался в квартиру, ему сразу понадобился чистый стол. Он быстро нарушил сервировку, сложив тарелки стопкой и переставив на сервант вазы и бутылки… На освободившемся пространстве он разложил фотографии, веером в четыре ряда.
Пшеничный шустро подтащил все стулья к одной стороне, сел сам и гостеприимно пригласил остальных.
– Садитесь, друзья! Тут будет долгий разговор… Итак, что вы видите?
– Фотографии.
– Правильно! Но важно, что на этих снимках… Давайте я разделю их на две группы. Вот верхние тридцать фото. И десять внизу… Теперь поняли?
– Нет…
– Объясняю для невежд… Верхние фото – коллекционные вещи средней ценности. Они известны, как предметы из коллекции Берковича. Их видели на аукционах, они выставлялись на выставках. Здесь все нормально!.. А вот эти десять мало кому известны. Это криминальные вещи!
– Как?
– Так!.. У большинства предметов нет даже фото. Только описания в списках украденных раритетов.
– Украденных? У кого?
– У государства!.. Все это, друзья, бывшие музейные ценности… Вот эти – из запасников Эрмитажа, Эти – из Исторического музея. А вот здесь – вообще уникальная драгоценность. Ее украли еще до Первой мировой.
– При Николае Втором?
– При нем… Это Кубок Мальтийского ордена. И тут сложная история. Наш Павел Первый недолго был Великим магистром ордена. Он учредил награду – Русский Мальтийский крест. А для него, для Павла сделали серебряный кубок с этим крестом и с большим бриллиантом в центре… Раритет огромной ценности.