Охота на бабочку. Часть 1.
Шрифт:
– Я не убивал, – сжав зубы, сказал Влас, пытаясь подняться. Мужчина положил ему на колено руку, принуждая оставаться на месте. И он подчинился, но уже чувствовал, что возмущение придало ему силы к сопротивлению. Морж с некоторым удивлением глянул на него из-под густых, частью седых бровей, и покачал головой.
– Ты не спорь со мной, иначе я могу передумать. Тогда тебе грозит смерть.
– От тебя? – с презрением спросил Влас.
– Да нет, не от меня. Сейчас они разыгрывают тебя в карты, и при любом раскладе ты обречен – уступишь ли им и станешь птицей, кричащей кукареку, или не уступишь и будешь драться до последнего,
Влас, проведя почти неделю в камере, уже насмотрелся и наслушался такого, что внушало ему невеселые мысли о своей собственной судьбе. Пока его никто не трогал – присматривались, и это странное обстоятельство с самого начала удивляло его, знакомого с жизнью этой категории людей главным образом по кинофильмам, только первые два дня. Потом он понял, что незадолго до его здесь появления именно в этой камере произошло что-то такое, что присмирило тюремную братию. Но никто не собирался делиться с ним воспоминаниями. Страх был столь силен, что горло сдавил спазм.
– Помоги мне тогда, – с трудом выговорил он.
– Если ты поможешь мне. Согласишься – и никто тебя пальцем не тронет, это я обещаю.
Собеседник отвернулся, а Влас теперь, когда он не смотрел на него, почувствовал сожаление и раскаяние в своей уступчивости и трусливости. Он многое видел, и это его подломило. Пережитое в который раз обрушилось на него. Снова заревели сирены, загрохотали танки по каменистой мостовой, зазвучали разрывы. Небо перечеркнули самолеты, уши заложило от звука взрыва.
– Эй, что с тобой?
Морж с любопытством смотрел на мужчину, который, казалось, впал в ступор. – Ты не болен, часом?
– А? Нет, ничего. Трудная была работа, а тут сразу сюда – вместо курорта…
– Так что, согласен? Пока время есть. А не то, смотри, убьют. Или искалечат. Если…
– Что? Говори же!
– … если я перестану тебя прикрывать, – тихо договорил Морж.
Влас понял, что он должен согласиться на что-то, что предлагал ему этот человек. Благоразумие снова проснулось в нем, и он стал перебирать варианты, один красочнее другого. Нет, то, чего хотел этот человек, он не может сделать.
– Ты не бойся, – словно прочитал его мысли заключенный, действительно похожий на моржа. – Ничего такого. Очень скоро тебя освободят. Согласен? Выбирай – сгноят тебя в тюрьме, не сомневайся. А для этого надо меньше, чем тебе кажется. Тебя надо сломать, чтобы ты подписал любой протокол. А эти ребята ломать умеют, поверь. Говоришь, не убивал ты директора? А ты подумай. Случайно совпало, что вошел в кабинет, когда он уже нажимал на курок, чтобы выстрелить себе в висок? Ты и убил. И это тебе смогут внушить мастера допросов.
Влас задумался. Это было то, в чем его обвиняли, и он имел неосторожность рассказать об этом в камере в первую ночь этому заключенному. Сокамерники избегали общения с этим странным типом, но делали это с признаками не то уважения, не то страха. И на Власа, видимо, это отношение распространилось. Судя по всему, Морж решил его использовать, как только понял, что Власа выпустят очень скоро. Всю неделю присматривался, сволочь. Хотя что он знает о нем? Может, такой же невиновный. Согласиться? Хотя…если он на что-то подпишется, то может что-то потерять. Или приобрести? Пока не ясно.
– Я могу подумать?
– Думай. У тебя
Влас закрыл глаза. Он хотел отгородиться от внешнего мира, надеясь найти решение. Но кого он мог спросить, как ему следует поступить? У него ничего дорогого в жизни не осталось, только память о потерях. И почему-то он увидел сирень. Но как бы это не просто сирень, а кто-то близкий, милый, как первая девушка, ласково кивает ему. Она качает лиловыми ветвями, будто говорит: не бойся, рискни. Солнце просвечивает сквозь густые ветви, ветер пахнет горько, как растертые в ладони цветы. Он верит ей, потому что больше у него никого нет.
– Давай говори, что тебе надо.
– Запомни адрес. Ключ найдешь в притолоке над дверью. Сверху пошарь, там железо имеет выемку для тайника. В комнате под столом, с нижней стороны, приклеена одна маленькая вещь. Ты должен взять это и сохранить. Это сим-карта. Как видишь, ничего страшного. Если я не появлюсь через месяц, вставь ее в телефон и позвони по номеру, где будет имя Леопард.
– А такие имена бывают?
– Бывают всякие. Передашь от меня привет.
– И все?
– Нет, конечно. Скажешь, что я в тюрьме и чтобы они моей маме послали немножко денег, а то старушка голодает. Обещай, что не подведешь.
– Даю слово. Говори адрес.
– А ты мне свой.
Влад колебался. Велик был соблазн назвать странному старику тот адрес, где он был прописан до недавнего времени. То жилье он оставил бывшей жене, а сам перебрался на противоположный конец города. Можно было и просто соврать – как это ему не пришло в голову? Но делать этого он не стал. Как последний идиот, поведал Моржу ситуацию с жильем.
– Это хорошо, что ты мне не врешь, Владислав. Я тебя хотел проверить.
– Вы что, мысли мои читаете? Все мои мысли?
– Отнюдь. Но кое-какие у тебя на лице написаны, сынок. Так что проверку ты прошел. И я должен тебя предупредить об Охотниках.
– Это еще кто такие? И почему я их должен опасаться?
– Видишь ли, ты теперь – один из нас. Ты оборотень. Но не волк, не Морж, как я. Я пока сам не знаю, кем ты станешь. Это решаем не мы, а природа каждого новообращенного.
– Я новообращенный?
– Посмотри на сокамерников. Кого ты видишь?
Морж сделал рукой жест перед лицом Влада, будто нарисовал непонятный символ. Пелена, мешавшая восприятию того, что происходило, упала с глаз мужчины. Время будто остановилось. Все смотрят на него, оторвавшись от игры в карты. Вот самый худой и длинный из них, кажется, его называют Шваброй. Кадык выпирает на жилистой шее, у него серые прозрачные глаза, острый нос и тонкие длинные губы. Швабру зовут Митяй, и в деревне у него осталась невеста Настя, которая поклялась, что дождется непутевого ухажера. Он загнал в реку трактор фермера, когда вез сено, и сбежал в город. Работал грузчиком в супермаркете, снимал угол. Напарник припрятал ночью при разгрузке фуры коробку с рыбными деликатесами, но сбыть не успел. Замели вместо него Митяя, но он скоро выйдет и уедет к Насте. Фермер прогорел, закрыл дело и уехал из их краев. Рядом с Митяем тот, кого кличут Горелый. По фамилии, видимо. Теперь у него вид борова, вернее, кабана. Он и есть кабан – толстый, коротконогий, волосатый. Глазки маленькие и злобные, пятак грязно-коричневый, и холка мощная, заросшая коротким жестким волосом. Руки только человечьи, но на них всего по три пальца.
Конец ознакомительного фрагмента.