Охота на черного ястреба
Шрифт:
В ожидании прилетевшего из Сомали провинившегося подчинённого Джон Тейбол прохаживался по кабинету. Звук его шагов полностью поглощал мягкий и ворсистый ковёр ручной работы. Ночная тишина помогала Джону сосредоточиться, и он вновь и вновь возвращался в своих воспоминаниях к утреннему совещанию в Белом доме.
«Наверняка этот служака Балчер успел доложить. То-то я смотрю, президент вчера был взволнованным и зло так на меня поглядывал. Ну и Майкл тоже хорош. Старый приятель! Ничего не стал мне говорить! Вот и друг?! А ведь имеет информацию, имеет! Военные всегда и обо всём ему докладывают, это не мои болваны!» – размышлял директор разведывательного ведомства, поглядывая на часы. Он с нетерпением ожидал прихода Сэма,
В кабинете раздался тихий звонок. Джон Тейбол взглянул на экран видеотелефона. У калитки его виллы стоял Сэм Вильямс. Директор нажал кнопку, его помощник вошёл за ограду сада и направился к дому. Джон спустился вниз в холл своего дома, и сам открыл входную дверь.
Директор вместо приветствия только кивнул Сэму и провёл его к себе наверх в кабинет. В ту ночь главе ЦРУ так и не пришлось спать. В кабинете они просидели до самого утра. Джон Тейбол не кричал и не ругался, а только внимательно слушал своего подчинённого, делая кое-какие заметки в блокноте и тут же внося небольшие изменения в свой доклад президенту.
Директор ЦРУ прекрасно понимал, что хозяин Белого дома обязательно спросит его о замысле проводившейся операции. Однако Тейбол ничего не мог сказать своему боссу о том, что ЦРУ просто пыталось подкупить одного их главарей мятежников, дабы тот продал бы им того, за кем тщетно охотилось всё разведывательное сообщество США уже в течение целого года. Об этой тайной операции нельзя было рассказывать именно в силу того, что предыдущий президент, покидая свой пост, не подписывал никаких директив на этот счёт и федеральная власть не выделяла средств для её проведения. Джон Тейбол сам изыскивал финансы, используя возможности своего могущественного ведомства и привлекая частные средства весьма влиятельных и заинтересованных лиц, а такие действия высших чиновников не одобрялись ни общественным мнением, ни самой администрацией. Узнай пресса о таких неблаговидных делах ЦРУ, скандал мог бы получиться весьма большим и с плачевными последствиями лично для него как директора.
«Ох уж эти писаки! Они ведь вполне могут пронюхать про наши дела в Сомали!» – размышлял Джон Тейбол, задавая себе вопросы и тут же отвечая на них.
«Да, видимо, ничего не поделать! Придётся доложить президенту о том, откуда взялись деньги и золото на проведение операции», – думал директор ЦРУ. Ему предстояло найти выход из того щекотливого положения, в котором он оказался. Однако Джону приходилось выпутываться и не из таких сложных ситуаций.
«Конечно, это скандал! Но в администрации его постараются замять. Почему? Да ведь нельзя же, чтобы президент, вступивший в свою должность чуть более трёх месяцев назад, сразу был замешен в неблаговидных делах».
Джон Тейбол давно работал в разведке, а потому имел некоторый опыт в решении трудных проблем. Ему однажды удалось довольно легко выйти чистым из одной очень сомнительной операции в так называемом деле о «контрос», когда сотрудники разведывательного ведомства поставляли некоторым реакционным режимам в Южной Америке оружие за деньги, вырученные от продажи кокаина, транспортировку которого на территорию США сами и прикрывали. «Черная касса» ЦРУ использовалась тогда не только для финансирования союзников с целью устранения неугодных Вашингтону режимов, но деньги также уходили и на тайные счета в швейцарских банках.
Разведывательное ведомство США по собственному усмотрению могло расходовать огромные суммы на любые тайные операции, будь то свержение правительства в какой-нибудь стране, убийство неугодного лидера иностранного государства, дестабилизация внутреннего положения даже в собственной стране. И планы такие, кстати, были разработаны и существовали на всякий непредвиденный случай «в процессе обострения ситуации, угрожающей безопасности
Когда об этом узнали журналисты, разразился жуткий скандал. Правда, кое-что удалось замять, например, планы по вмешательству ЦРУ во внутренние дела собственного государства, ибо в них было слишком много такого, отчего Америка могла просто сойти с ума. Ведь не всякий человек хочет, чтобы его частная жизнь была как на ладони и чтобы кто-то определял его лояльность, а на этой основе решал, жить человеку или нет. Но судебные процессы всё-таки были. Журналисты тогда смогли привлечь огромное внимание общественности, подключить к делу сенат и палату представителей, которые устроили парламентское расследование. В те годы многих из тех сотрудников ЦРУ и военной разведки, кто участвовал в деле, уволили со службы, привлекли к суду и даже дали сроки. Но Джону Тейболу удалось избежать судебного преследования, хотя его несколько раз вызывали в сенатскую комиссию и суд в качестве свидетеля.
Сейчас же мог разразиться очередной новый, ещё более громкий скандал, если бы кто узнал, откуда в этот раз в распоряжении ЦРУ появились деньги и золото. У директора даже выступил пот, когда он на мгновение представил, как по всем каналам телевидения будут передавать сенсационные известия о новых разоблачениях ЦРУ.
«Этим щелкопёрам и бумагомарателям только дай волю, и они раскопают всё. Да и потом в этом деле участвуют весьма влиятельные люди, а их подводить я не должен ни в коем случае, иначе меня просто раздавят как блоху», – злился Джон Тейбол. И у него имелись причины серьёзного беспокойства, ведь на этот раз деньги были получены от продажи урана, нелегально вывезенного с рудников Сомали и через третьих лиц проданного в страны, которые тайно разрабатывали ядерное оружие.
«Однако бизнес есть бизнес! Ничего не поделаешь, придётся всё доложить президенту, иначе наступит конец и не только для меня. Ведь без личной санкции главы государства я не смогу предпринять каких-нибудь серьёзных шагов, дабы скрыть реальные источники наших внебюджетных средств», – размышлял остаток ночи директор Джон Тейбол, меряя шагами размеры своей гостиной.
Но не президента опасался директор ЦРУ, ведь глава государства мог только лишь отправить его в отставку. Мистер Тейбол более всего боялся, причём боялся панически совершенно другого человека, пожалуй, самого влиятельного не только в Америке. Этот мультимиллионер мог одним телефонным звонком разорить Джона, сделать его совершенно нищим, лишить средств существования и попросту выбросить на улицу в самом прямом смысле этого слова.
Тейбол с опаской поглядывал на телефон, понимая, что ему придётся рано или поздно звонить своему истинному хозяину, Генри Хорсту – одному из реальных хозяев жизни. Директор ЦРУ осторожно, словно гремучую змею, взял трубку мобильного телефона и, бросив взгляд на часы, стрелки которых приближались к цифре восемь, с замиранием сердца набрал номер своего настоящего босса. Джон Тейбол знал, что в это время мистер Хорст уже проводит лёгкую разминку на поле для игры в гольф. Директор напряжённо вслушивался в долгие гудки вызова, звучавшие в телефоне. Наконец ему ответили. Генри Хорст чуть запыхавшийся, видимо, после очередного удара по мячу, хриплым своим голосом, несколько недовольным, что его отвлекли от игры, спросил:
– Что случилось, Джон?
– Простите за беспокойство, сэр, но у меня неприятное сообщение по поводу одного нашего совместного предприятия, – начал говорить директор, чувствуя, как у него от волнения и страха перехватывает дыхание и сохнет во рту. Тейбол немного замялся, вздохнул и уже намеревался сказать, что же случилось в далёкой африканской стране, как мистер Хорст довольно грубо перебил его:
– Я всё знаю, Джон! Через полчаса жду тебя у себя в резиденции! – коротко бросил он своему собеседнику.