Охота на "Черных Вдов"
Шрифт:
Пора было закругляться и искать место ночлега. Пока не сломал и не вывихнул себе что-нибудь!
С такой целью он протопал еще четверть часа.
На ночь устроился на сером покатом валуне, покрытом ягелем. Разложил пакеты, одел на себя все, что имел, нащипал мха и напихал его под сумку.
Не спеша поужинал, точнее, перекусил - пара булочек, кусок сала, несколько глотков пепси.
Окрестность проверять не стал на предмет безопасности - в такой оглушительной глуши никого и не могло быть!
Оружие решил перебрать
Как он будет спать, Никита не понимал, но то, что это нужно делать - было без сомнений.
Парень прослушал запись полковника Сафонова на секретном передатчике в третий раз, упрятал "диктофон" в сумку и, поежившись, замер.
Как там разведчики самовнушают себе сон? Черт его знает!
Надо спать! Надо спать! Спать. Надо...
Свалившаяся внезапно усталость одолела парня. Крепкое молодое тело сжалось и затихло, невидимо покачиваясь в такт дыханию.
Впервые снился сон, повторяющий все предшествующие ему события. Обычно фантазии, мечты, нереальность. А сейчас воспоминания!..
Миновал сарай, старую улочку, обошел лесоперерабатывающий цех, спустился по тропинке к реке.
Эфэсбэшники и милиция отпрянули от "УАЗа" в разные стороны, взяв неопределенные ориентиры. Четыре минуты назад шофер и внутренний охранник почувствовали подозрительный звук, связались с остальными и проверили кузов.
Труп, лужа крови, мозгов и клочки волос.
Захотелось провалиться на месте!
Хотя сдержали этот порыв, но чего им это стоило - знали только они.
Никита спрыгнул в речушку и зашагал по течению, бурля водой. Винтовка так и осталась не разобранной в сумке.
Бойцы ОМОНа и ППС, сотрудники ФСОТа и ФСБ разбрелись по округе, держа наготове табельное и автоматическое оружие. Машины, скрипя колесами и злобно урча, расползались по всем дорогам в стороны.
Нужно было окружить первый, контрольный сектор. А другой волне искателей взять в круг и закупорить второй, дальний. И чем быстрее, тем лучше! Но люди!.. Не хватало людей для перекрытия всего района, да еще с пересеченной местностью. Да начинало смеркаться.
Топорков выбрался на крапивный бережок, на ходу огляделся и засеменил вдоль свалки, забора из гнилых досок и колючей проволоки, затем обогнул старые скальные выступы и поскакал по древним золоторазработкам - широкому, изрытому драгой и старателями, заброшенному карьеру.
"Правоохранники" прочесывали здания и сооружения, взбирались на холм и окружали район ЧП. Проверяли и осматривали всех людей мужского и женского полов в возрасте от четырнадцати до шестидесяти лет. Почти всех, кто попадался под руку!
Посты ГАИ и ППС получали приказы и сводки, спешили, копошились, недоумевали.
Никита снова очутился в реке, пробежался по шельфовой зоне, вниз по течению метров триста, и свернул в лес.
Обошел
Его не заметили.
Парочка, жарившая шашлык, громко озорничала по поводу удавшегося пикничка.
В двадцать ноль-ноль местные спецслужбы и органы правопорядка свернули поиск преступника... Именно, ПРЕСТУПНИКА!
То, что он - мужчина, показали школьники и учителя небезызвестного учебного заведения номер 3.
Теперь составлялся фоторобот, снимались какие-то отпечатки и велся инструктаж поисковиков. На завтра розыск должен был принять глобальный масштаб.
Ночью все спят и отдыхают! Нормальные. Или думают и работают - ненормальные!
Никита спал и отдыхал после тяжелого дня. Он считал себя нормальным парнем!
• • •
Москва. Посольство ФРГ. 10 октября 1996 г.
Двое пожилых представительных мужчин в темных костюмах, светлых сорочках и лакированных туфлях немецкого производства попивали кофе, восседая в твердых креслах огромного, шикарного, итальянского гарнитура.
Один - седой, усатый, в очках и темно-синем галстуке, закинув ногу за ногу, сидел лицом к окну.
Жалюзи из специального сплава были сдвинуты, поэтому дневной свет не падал на этого человека. Но внутри находился свой автономный светильник.
Другой - чуть помоложе, с рыжевато-белой шевелюрой; с лицом в пигментных пятнах и двумя перстнями из русского золота с дорогими камушками на пальце тихо швыркал кофе и блаженно прикрывал глаза.
Как водится в привилегированных кругах "сливок общества", сначала поговорили о семьях, здоровье, погоде на улице, а уж потом о погоде в российской столице.
Конечно, политика стояла на первом месте во всех действиях и думах этих двух господ, поэтому беседа непременно бы затронула эту область.
Но речь зашла не столько о дипломатических вещах или шпионских страстях (один из присутствующих кроме основной работы числился агентом германской службы внешней разведки), сколько о коренных, интимных проблемах России. В частности, о болезни Президента, о возможных реакционных действиях кремлевского аппарата, о загадочных убийствах, потрясших столицу.
Разговор коснулся Секретаря Совета Безопасности России.
Выразительный, каркающий, казалось бы, корявый, немецкий диалект снова огласил один из служебных кабинетов посольства.
Употребление кофе замедлилось. Мужчины часто посматривали в глаза друг другу, их губы еле-еле шевелились, но каждое слово слышалось отчетливо.
В помещении отсутствовали приборы прослушки и наблюдения, заведомо были обследованы все прилегающие комнаты.
Диалог велся немного странно - без обращений, без имен и фамилий, слов-паразитов и каких-либо эмоций.