Охота на "Черный аист"
Шрифт:
— Я знаю, куда они ушли! — Крикнул Нафтали громко, — я знаю, что им нужно! Эти собаки схватили Абади! А значит, они поняли, где следует искать шпиона шурави! Но мы их опередим! Аллаху Акбар!
— Аллаху Акбар! — Вразнобой отозвались Аисты.
— За мной, мои воины! — Нафтали пришпорил коня, и тот непослушно заплясал под ним, — мы найдем их и отрежем им головы!
Ефим опустился на корточки.
— Свежее, — проговорил он, внимательно осматривая несколько конских яблок, лежавших на песочно-желтоватой земле, — они ушли
Наливкин, придерживая своего коня за уздцы, засопел.
— Видимо, Пурвакшан тоже временная стоянка, — сказал Шарипов, оставшийся верхом.
Кишлак Пурвакшан стоял у подножья гор. Он представлял собой беспорядочное и многоярусное нагромождение неказистых глинобитных домиков-коробочек, тянувшихся от нахоженной неширокой дороги, до середины скалы, к которой кишлак прильнул, словно дитя к груди матери.
Кишлак был невелик. К его самой высокой точке вели несколько извилистых дорожек, а на вершине расположилась заброшенная, разрушенная усадьба. По большому счету от нее остались лишь облупленные стены да каменный забор, бравший свое начало от самой усадьбы и, завернув, упиравшийся в скалу.
Видимо, когда-то это селение принадлежало богатому баю, но те времена давно прошли. Теперь же, кишлак казался обезлюдевшим, а домишки, изъеденные временем, заброшенными.
Прежде чем войти в Пурвакшан, мы около получаса следили за поселением с расстояния. Только когда убедились, что оно пустует, Наливкин отдал приказ заходить.
Осматривать каждый, примерно из двух десяток домишек ни времени, ни средств у нас не было. Но в те, что стояли у дороги, мы все же заглянули. В трех приземистых хижинах обнаружился все еще теплый очаг. Видимо, печи, что топились «по черному» разводили на ночь, чтобы приготовить пищу. В одном из домиков и вовсе обнаружилась брошенная попона, на которой, по всей видимости, спал кто-то из душманов, и почему-то оставил у очага. Попона казалась совсем новой. То, что ее бросили здесь, виделось мне очень странным делом.
— В горы, видать, ушли, — проговорил Ефим, поправляя панаму, чтобы закрыть глаза от солнца — возможно, вон в те.
Он указал на вершины, что нависли над ущельем, в котором расположился кишлак. Росшие буквально в нескольких километрах от этого места, вершины казались огромными каменными гигантами.
— Логично, — кивнул капитан, — но рисковать нельзя. Аисты наверняка идут за нами. Если пойдем не туда, все пропало.
— Аисты могли последовать и за второй группой, — проговорил Шарипов.
Нарыв, сидя в седле, обеспокоенно посмотрел на меня. Погладил нервную Альфу по холке, чтобы немного успокоить суку.
Наливкин, перед уходом от хижины, где была перестрелка, распорядился разделить группу. Андрей Маслов, Глушко и Звада остались с освобожденными солдатиками и пленным Нафтали. Они последовали в обратный путь, навстречу отделению со второй заставы Новобада, которое должно было подобрать их. Остальные двинулись к кишлаку Пурвакшан.
Наливкин обернулся к особисту.
— Вряд ли. Аисты тоже знают, где искать. И искать они будут в этом кишлаке.
— Ну… — Ефим Маслов поднялся, — если
— Значит, нету времени распотякивать, — Сказал Наливкин.
Шарипов вздохнул.
— Значит, что мы имеем? Безлюдный кишлак. Причем заброшенный давно…
— Ушли, — вклинился Наливкин, — Кияризы, что тут есть, пересохли. Воды не стало, и афганцы пошли по миру. Банда облюбовала это место и сделала его своей стоянкой. Видимо, заглядывают сюда время от времени. Так… Спускайте своих собак, товарищи хвосты. Будем брать след. Посмотрим, куда нас выведут псы.
Наливкин приказал идти по конскому запаху. Начинать решили с Альфы.
Мы с Нарывом отправились в домишко, где нашли попону.
Дом был пуст: только земляной пол да очаг у почерневшей от огня стены. В потолке две дыры: небольшое окошко и дымоход. Внутри пахло сухими землей и пылью.
Хлопковую, желтую попону с нехитрым орнаментом, сложили вдвое и постелили почти у печи.
Для начала Нарыв взял несколько запаховых проб при помощи своего «Шершня», который привез с собой с заставы. Не меньше десяти минут у него ушло, чтобы «обнюхать» прибором, по сути являвшимся небольшим насосом, брошенную попону.
«Шершнем» предполагалось как бы «откачивать» запах с предмета или следа, чтобы он остался на фильтре с активированным углем. Далее, фильтр помещался в стеклянную колбу и, по необходимости, давался собаке, чтобы та могла взять след. Так предполагалось сделать, если поиски затянутся и Альфу сменит Буля.
Спрятав отобранные пробы, Нарыв приказал Альфе:
— Нюхай!
Собака тут же принялись обнюхивать попону. Залаяла, когда взяла след.
— Ищи!
Собака заволновалась и, взятая на длинный поводок, потащила Нарыва вон из домика. Я вышел следом.
Ко всеобщему удивлению, собака потянула Славу не к горам, как все думали, а совершенно в противоположную сторону.
Альфа мчалась вдоль дороги, натягивала длинный поводок, а Нарыв бежал следом, силясь поспеть за собакой. Я помчался за ним.
— Ждать здесь! — Крикнул Наливкин остальным каскадовцам и особисту, а потом побежал за нами.
Шарипов же, подчиняться капитану спецназа не стал и просто прицепился следом за Наливкиным.
— Что? Куда она нас тащит? Не тот след? Они в другую сторону ушли? Но там им делать нечего! Мы что, где-то ошиблись?! — Кричал изумленный Наливкин.
Альфа протащила Нарыва метров пятьдесят, заставила подняться выше, по неширокой извилистой улочке между домишками, а потом свернула направо за последним из них.
Остановилась недалеко от обрыва, у норы колодца, обнесенной полуразрушенной каменной кладкой. А потом сунула морду внутрь, завиляла хвостом, залаяла. Стала возбужденно поглядывать на Нарыва.
Мы застыли у колодца. Нраыв нахмурился, сматывая поводок.
— Что такое? — Догнал нас Наливкин. — Что за черт?
Шарипов тоже оказался тут как тут, но Наливкин, казалось, не обратил на особиста никакого внимания. Весь интерес его был прикован к колодцу, на который указала возбужденная собака.