Охота на Динозавра

Борисов Сергей Борисович

– Ну, погоди! – процедил Мордатый.

– Ты погоди! – ответствовал Быстров.

Он опять напряг мускулы – нет, не получается, и криво усмехнулся, выказывая свое презрение стражу. Обрюзгшая физиономия мужика пошла пятнами. Он что-то проворчал себе под нос, придвинул стул, сел и вновь зачавкал. Бутерброды с невероятной быстротой исчезали с подноса, проваливаясь, как в бездонный колодец, в окруженную многодневной щетиной пасть.

Быстров отвел глаза. Зрелище набивающего утробу тюремщика было

неудобоваримо. Да и другие у него сейчас задачи. И первая из них: как обрести свободу? Что делать?

Непрошенным ему вспомнился одноименный роман Чернышевского. Ах, какой замечательный ответ дал автор на поставленный вопрос. Увы, сейчас спецагенту надо было думать не о свободе духа, а о свободе тела. Иные времена, иные нравы!

Глаза Матвея шарили по потолку, точно ожидая, что на нем вдруг возникнут письмена, указующие путь к спасению. Опять-таки тела.

Вместо слов появилась узкая полоска света. Щель медленно расширялась, и Быстров понял, что кто-то осторожно открывает давно примеченный им люк, с которым он, опутанный веревками, не связывал никаких планов.

Что это? Шампанское? Пару раз качнувшись у края люка, зеленого стекла бутылка отправилась в полет. Бросавший точно рассчитал траекторию, имея в виду совершенно конкретную цель. Целью оказалась голова мордатого Степана.

Расколовшись о весьма твердую поверхность, бутылка лишила тюремщика возможности двигаться, говорить и соображать. И не мудрено!

Последовав на пол вслед за подносом с бутербродами, Мордатый застыл бесформенной неподвижной грудой, усыпанной осколками и залитой благородным напитком.

– Вы живы?

– Конечно, – успокоил спрашивающего Быстров. Он терялся в догадках, кто этот неизвестный, пришедший ему на помощь. Но изумление его стало поистине безграничным после того, как спаситель с акробатической ловкостью свесился из люка, прыгнул и выпрямился, явив свой облик.

Это была девушка!

– Сейчас я вам помогу.

Через минуту веревки были распутаны. Матвей со стоном приподнялся.

– Кто вы?

– Это потом. – Девушка отвела со лба роскошные белокурые волосы, и Быстров увидел, что она очень красива – той красотой, что не приемлет оговорок.

– Как вы себя чувствуете?

– Самочувствие нормальное, – бодро ответил Матвей, немного лукавя. Ему сегодня вообще не везло: сначала зубы, потом желудок, а теперь вот … .

Глава 6

Побег возможен!

– Самочувствие нормальное, – бодро ответил Матвей, немного лукавя. Ему сегодня вообще не везло: сначала зубы, потом желудок, а теперь вот мышцы. Надо полагать, потянул, когда пытался веревки порвать. Позорник

несчастный!

Это было не совсем верно, поскольку в данный момент несчастным себя Быстров не считал. Знакомство с такой привлекательной девушкой, пускай даже при столь необычных обстоятельствах, это ли не удача? Впрочем, знакомство еще не состоялось…

– Как вас зовут?

– Марина.

– Морская… – сказал Матвей, желая блеснуть знанием латыни.

– Лисичкина моя фамилия.

– Очень приятно. А меня Матвей Быстров.

– Я знаю.

– Знаете?

– В противном случае меня бы здесь не было.

Матвей соскочил со стола. Ноги подкашивались, но усилием воли он заставил себя держаться с должной выправкой.

– Благодарю за спасение. Только… Чем обязан?

– Вы мне ничего не должны, – отрезала девушка, сверкнув прекрасными зелеными глазами. – Я с другого человека долг хочу стребовать. И за спасение вы рано благодарите. Мы еще отсюда не выбрались.

– Это верно, – кивнул Быстров. Он шагнул к стальной двери подвала и задвинул засов. – Так лучше.

Девушка с иронией смотрела на него.

– Выломают. Что сделаете?

Матвей нагнулся, приподнял брючину и достал из-за носка пистолет, незамеченный тюремщиками.

– Посмотреть – игрушка, а работает как большой. – Он подбросил «лилипута» на ладони. –Так что проникнуть сюда, без моего позволения, будет затруднительно.

– А отсюда?

– Вы хотите уйти?

– Нет, здесь останусь. До конца жизни!

– Я не про то… Что же вы тогда меня спасали?

– Да я с вами уйти хочу, понимаете?

– Со мной? Куда?

– На волю!

Груз ответственности, и без того внушительный, стал и вовсе тяжким. Теперь на его попечении еще и эта Лисичкина. Им предстоит на пару выбираться из этого мрачного узилища.

Матвей тверже сжал в руке пистолет. В этот момент кто-то толкнул дверь, но та, разумеется, не шелохнулась.

– Степан! Ты чего заперся? Приказ нарушил? Замучил насмерть?

Охранник все так же недвижимо лежал рядом со стулом, с которого сверзился следом за подносом с бутербродами. Было совершенно очевидно, что говорить он сейчас не в состоянии. А когда-нибудь? Матвей нахмурил брови.

– Оклемается, – сказала девушка. – Вот если бы я его «советским полусладким», а то – спуманте. Очухается!

– Ошибаетесь, – сказал Быстров. – Он мертв.

Лисичкина побледнела:

– Не может быть!

– Очень даже может. Классическая асфиксия. Подавился бутербродом и задохнулся. Прямой вашей вины в его смерти нет.

– А косвенная? Хотя, черт с ним, воздух чище будет.

– Вы из «зеленых»? – живо поинтересовался Быстров. – Боретесь за экологию?

– Я воюю с хищниками!