Охота на дракона
Шрифт:
Садира вернула копье Рикусу.
– Если мы достойны этого великолепного копья, – сказала она, не отрывая глаз от Нока, – то, возможно, мы достойны и этого посоха, принадлежавшего ранее Ктандео.
– Ты же сам говорил, – быстро вставил мул, – чтобы попасть в цель, одной силы мало.
– Если это оружие, которое мы сможем использовать для борьбы с Калаком и защиты леса, – добавила Ниива, – то, пожалуйста, верните его нам. Мы прошли ваше испытание. А чтобы победить короля-колдуна, пригодится все, чем вы сможете с нами поделиться.
Нок с сомнением поглядел на гладиаторов.
– Я доверяю тебе этот жезл, – сказал он, – дабы ты могла защитить лес. Убейте Калака, а потом верните оружие мне.
– Мы не подведем, – пообещала Садира, принимая посох. – Клянусь.
16. Конец Игры
Рикус и трое его спутников стояли на узенькой улочке напротив Цирка в Тире. Даже здесь явственно слышался гул толпы. Все входы и выходы охранялись темпларами – на поясах короткие мечи, в руках алебарды. А вокруг ворот сидели сраженные жарой, выпивкой или просто усталостью сотни мужчин и женщин. Им следовало бы разойтись по домам, но все они надеялись прийти в себя к началу финального поединка. Рикусу совсем не хотелось умирать на потеху этим глупцам.
Мул повернулся к своим усталым спутникам. После четырех дней пути они прошлой ночью вернулись в Тир. А вернувшись, сразу узнали, что пирамида завершена, и начало Игр назначено на утро.
– Ничего не выйдет. – Рикус поглядел на стражу у ворот.
– У тебя есть другой план? – спросила Садира.
Полукровка была одета как знатная дама: в янтарного цвета волосах – серебряный обруч, на плечах – шелковая накидка, пальцы унизаны золотыми, медными и серебряными кольцами, застежки на сандалиях отделаны драгоценным турмалином. Согласно плану, ей предстояло занять позицию на рядах, отведенных для знати. Оттуда она сможет наблюдать и за Рикусом на арене, и за королевским балконом. За мгновение до того, как бросят копье Сердца Леса, колдунья должна была с помощью посоха Ктандео уничтожить колдовской щит, наверняка защищавший короля.
– Другого я ничего не придумал, – неохотно признался Рикус. – Пока…
– У нас осталось не так уж много времени, – сказал Агис, чувствовавший себя глупо и неловко в черной рясе темплара. – Они вот-вот закроют ворота.
– Ну и пусть! Тихиан все равно никогда не встанет на нашу сторону! – Рикус указал острием копья на Цирк. – Если мы пройдем в ворота, нас убьют прежде, чем мы увидим короля.
– Нам и не требуется, чтобы Тихиан становился на нашу сторону, – напомнил ему Агис. – Достаточно, если он не будет мешать. А это он обещал. С помощью Садиры он узнал, где был спрятан третий, последний, амулет. Пока что он сдержал свое слово.
С этим Рикусу пришлось согласиться. Прошлой ночью Агис и Садира отправились в город выяснить обстановку. К своему глубокому удивлению, они узнали, что все без исключения ожидали появления Рикуса и Ниивы в финальном поединке. Судя по всему, Тихиан выполнил свое обещание и сохранил побег гладиаторов в тайне.
И все-таки, мула не радовало то, что все их планы зависят от Верховного Темплара.
– Агис, – сказал он, – ты собираешься просить Тихиана разрешить тебе атаковать Калака
– Ты прав, – остановил его аристократ. – Но это не имеет никакого значения. Тихиан нам поможет. Положитесь на меня.
– Ему нельзя доверять, – упрямо замотал головой Рикус. – Нельзя, и все тут. Как бы близко вы ни были знакомы в детстве. Должен найтись какой-то другой способ.
Больше всего сомнений у мула вызывала часть плана, связанная с Верховным Темпларом. Когда Рикус кинет копье, Агис должен был одновременно обрушить на голову Калака всю мощь пси атаки. К сожалению, для того, чтобы атака состоялась, аристократу требовалось видеть лицо короля. Сделать это можно было только из Ложи Верховных Темпларов. Именно поэтому Агис и вырядился в черную рясу. Он собирался выдать себя за мелкого темплара-чиновника и с помощью Тихиана проникнуть в Ложу.
Ниива, по правде говоря, опасалась того же, что и мул.
– Агис, – говорила она, – если ты ошибся в Тихиане, то стоит нам с Рикусом выйти на арену, как нас тут же прикончат. И тогда Калак останется жить. Если бы я только знала, почему ты так уверен, что Верховный Темплар Игр перейдет на нашу сторону…
– Просто потому, – улыбнулся Агис, – что Тихиан не хочет умирать. Когда он услышит, что Калак собирается стать драконом, и о том, что это значит для Тира, у Верховного Темплара не останется другого выхода. Он поймет, что его единственный шанс на спасение – в успехе нашего плана.
– А с какой стати он тебе поверит? – все еще сомневалась Ниива. – Почему бы ему не считать, что Калак его пощадит?
– Нам не надо ни в чем убеждать Тихиана, – ответил Агис. – Когда король приказал ему запереть ворота в Цирк, Тихиану было страшно. Теперь, узнав, зачем это нужно, ему станет еще страшнее.
Перед тем, как они покинули лес, Нок рассказал путешественникам все, что знал о драконах. Для трансформации Калаку потребовалась жизненная сила десятков тысяч людей. Четверо друзей, разумеется, тут же сообразили, зачем король повелел наглухо закрыть ворота во время финального боя.
– Кроме того, – продолжал Агис, – есть еще две причины, почему я должен находиться поближе к Тихиану. Во-первых, если он, увидев вас на арене, попробует поднять тревогу, я смогу его убить.
– Прежде чем нас всех прикончат темплары, – вставил Рикус. – Мне все равно не нравится этот план. Я здесь для того, чтобы помочь Нииве и Садире. Плевать я хотел на толпу, которой охота поглазеть, как рабы насмерть рубятся друг с другом. По мне, так они вполне заслуживают уготованной им участи.
– А весь остальной Тир? – спросила Ниива. – Ты же слышал, что говорил Нок. Как только Калак превратится в дракона, он не ограничится Цирком. Он уничтожит весь Тир. Всю долину.
– Мы не сумеем никому помочь, если нас убьют, – отозвался Рикус. – С другой стороны, мы спасем многие тысячи жизней, если предупредим об опасности тех, кто не пошел на Игры.
– Рикус, – сказал Агис, – речь идет не только о жизнях. Речь идет о свободе…
– Мы уже получили свободу, – ответил мул. – Чего еще желать?