Охота на дьявола
Шрифт:
Я перестала слушать дядю с Томасом, которые начали обмениваться версиями, словно обсуждали погоду. Из глубин памяти всплывало какое-то воспоминание. Неясное, оно тем не менее словно бы проступало сквозь густой туман. Я с трудом различала очертания…
– Нераскрытое убийство на «Этрурии», – сказала я, когда воспоминание наконец прояснилось. – То преступление схоже по почерку с этим.
На самом деле, если я не ошибаюсь, мы с Томасом тогда беспокоились, что привезли в Америку убийцу, вдохновленного Потрошителем. Беседа дяди с Томасом сразу оборвалась. Оба потихоньку уясняли связь. Несколько ужасных
– Нам нужно посмотреть список пассажиров «Этрурии», – продолжила я, когда стало ясно, что дядя с Томасом пришли в замешательство от моего вывода. – Возможно, это лучший способ выследить убийцу.
– Это если убийца назвался настоящим именем, – скептически заметил Томас. – Когда продают билеты за океан, документов не требуют.
– Ты прав. Сомневаюсь, что он назвался настоящим именем, – ответила я, опираясь на трость. – Но в самом крайнем случае мы узнаем псевдоним, который может его выдать.
Дядя смотрел на комнату, и мне стало интересно, что именно он разглядывает. Через минуту он показал на труп.
– Давайте закончим осмотр. Я попрошу инспектора Бирнса послать кого-нибудь за информацией о пассажирах «Этрурии».
Когда мы договорили, я повернулась к телу, стараясь успокоить свой участившийся пульс. Я облизнула губы, надеясь, что чувство вожделения не отражается на моем лице. Сейчас неподходящий момент для румянца и горящих глаз. А поскольку чуть раньше Томас едва ли не танцевал, словно нас пригласили на грандиозный бал, то меня можно простить за нарушение благопристойности.
Я почувствовала на себе взгляд Томаса, словно он прикоснулся ко мне. Дядя может быть поглощен своими мыслями, но Томас никогда не пропускает изменений в моем настроении.
Я взглянула на него, нисколько не стыдясь. Его глаза потемнели от тревоги. У него была причина бояться – я едва себя узнавала. Нельзя наслаждаться таким насилием, но я не могла отрицать, какой в высшей степени живой ощущаю себя, когда изучаю смерть.
Возможно, дьявол внутри меня умолял об освобождении. Без лишней суеты я занялась делом.
Глава 5. Призрак из прошлого
Комнаты Одри Роуз
Пятая авеню, Нью-Йорк
21 января 1889 года
Перед тем как мы покинули отель, инспектор Бирнс пообещал зайти к нам, чтобы сообщить подробности о личности жертвы. Так и не получив разрешения провести вскрытие или присутствовать на нем, мы с Томасом и дядей отправились домой ждать новостей. После ужина я ушла переодеваться и заметила на туалетном столике конверт с лондонским штемпелем.
С любопытством я быстро вскрыла его и увидела незнакомый аккуратный почерк.
«До меня дошли слухи о вашей предстоящей свадьбе. Я на пути в Нью-Йорк и приеду через две недели. Скажи Томасу, что я хочу поговорить с ним до церемонии венчания. Это крайне важно. У меня есть кое-что нужное ему».
Странно. Ни я, ни Томас не сообщали о наших планах пожениться никому, кроме Лизы и моего отца.
Вздор.
Я скомкала письмо и сунула его через витую решетку в камин. Края почернели, потом стали оранжевыми, и наконец бумага загорелась. Я подождала, пока письмо не превратится в пепел, и отвернулась. В душе поселилось беспокойство. В записке не было ничего угрожающего, но отсутствие подписи тревожило.
Если это сестра Томаса, Дачиана, она обязательно подписалась бы, и сама записка была бы теплой и дружеской, как и сама Дачиана. И если бы её сообщение предназначалось именно ему, она отправила бы письмо напрямую брату. Бессмысленно писать мне и просить передать ее пожелания. А если это не Дачиана или ее возлюбленная, Иляна, то кто мог просить поговорить с Томасом перед нашей свадьбой?
Отчасти я беспокоилась, что это задумка озорного хозяина карнавала, с которым я играла в опасные иллюзорные игры. Могут ли у Мефистофеля быть шпионы в Нью-Йорке? Я глубоко вздохнула. Вряд ли его волнуют наши жизни. Он знает, что мое сердце принадлежит только Томасу. Он не настолько бессердечен.
Из бесконечного круга мыслей меня вырвал стук в дверь. Мое воображение часто рисовало затейливые картины. Скорее всего, это одна из них.
– Войдите.
Лиза с чашкой ароматного чая впорхнула в комнату и внезапно остановилась, наморщив носик.
– Пахнет горелой бумагой, – сказала она, помахав свободной рукой перед лицом. – Ты же не сжигаешь наши пьесы?
Я села, прислонив трость к кушетке, и нерешительно провела пальцами по рисунку своей парчовой юбки цвета морской волны. Теперь все казалось таким глупым.
– Я получила письмо.
Лиза пересекла комнату и подала мне чай.
– Да, и еще получишь немало, учитывая возможность скорой свадьбы. Ты сожгла это самое письмо?
Я кивнула и сделала быстрый глоток чая с весьма приятным насыщенным и одновременно пряным вкусом. Отпив еще немного, я ответила:
– Я… Похоже, я получила завуалированную угрозу. Хотя чем больше думаю об этом, тем больше мне кажется, что я преувеличиваю. Наверное, просто нервничаю перед тем, как отец даст свое благословение. Это же нормально?
При этом моём признании у Лизы глаза чуть не выскочили из орбит. Она подбежала ко мне и, отставив чашку, сжала мои ладони в руках, лицо ее светилось от восторга.
– Скандал! Интрига! Тебе и правда достается все веселье. Думаешь, это отвергнутая любовь ищет мести?
– Что? С чего ты взяла? – Я уставилась на радостно возбужденное лицо кузины и наконец уступила. – Что ж, по правде говоря, Мефистофель приходил мне на ум. Ему нравится лезть не в свои дела, но вряд ли у нас была любовь. И хотя возможно, что в какой-то момент я приняла необдуманное решение, на самом деле мне никогда не угрожало влюбиться в него.