Охота на Эльфа [= Скрытая угроза]
Шрифт:
А шофер Черемисин почему-то в парадной форме полковника внутренних войск с малиновыми просветами на погонах уже сидел за рулем и прогревал машину. Я сильно сомневаюсь, что подобной машине так уж обязателен предварительный прогрев движка, тем более летом. В огромном полупустом гараже сверкал нероссийской чистотой и сразу покорял своим мощным дизайном такой же, как у Мышкина, явно собранный на заказ «Линкольн-Навигатор», только ярко-красный, словно пожарная машина, а молдинги, колпаки, подножки, даже антенны были у него золочеными. У аникеевского суперджипа, ярко-синего, как южное небо, все эти мелочи сияли начищенной до зеркального блеска нержавейкой. Вдруг вспомнилось ни к месту, что они
Размахивать пушками было уже не время — теперь должны работать только руки — быстро и бесшумно.
Кроме нас семерых, в гараже не было никого, резиденция действительно будто вымерла после боя, пресловутое подкрепление, прибывшее ещё раньше, чем боевики Ахмана, попряталось куда-то: или полковник их всех послал на съедение майору Платонову, или просто наврал — не было вообще никакого подкрепления. Так или иначе — мне сделалось скучно. Пятеро против двоих — это все равно, что маленьких обижать. Но рассусоливать тоже было некогда.
Павленко, ни с кем не посоветовавшись, торопливо плюхнулся на переднее сидение в лучших традициях советских руководителей среднего звена. Это было вопиющее нарушение правил транспортировки охраняемых лиц. Во всем мире сидение рядом с водителем называют местом для тещи (статистика смертных случаев красноречива, в комментариях не нуждается), и только у нас большинству кажется удобно и почетно сидеть впереди. На заднем сидении разместились Циркач, Фил и я, а пока Шкипер с Пиндриком поднимали заднюю дверь и залезали на откидные скамеечки, я, не слишком долго примериваясь, ткнул полковника Черемисина напряженным указательным пальцем в основание черепа. Полковник оказался человеком ученым и хорошо тренированным, он рефлекторно вжал голову в плечи, сильно снижая эффект от попадания в болевую точку, и пришлось уже более грубо и заметно придавить ему сонную артерию. «Спи, моя радость, усни!» — напеваю я про себя в таких случаях. А Павленко, убаюканный Циркачом под параллельным контролем Фила, уснул ещё быстрее. Но с ним мы поступили нежно, босс должен был очнуться совсем скоро, поэтому, если полковника бросили как попало, то важную птицу Аристарха Павленко усадили на пластиковый стульчик, предназначенный то ли для слесарей, то ли для сторожа, и пристегнули наручниками к металлической опоре.
Потом Шкипер сел за руль, я с ним рядом (заметьте, я хоть и начальник, но не являюсь охраняемым лицом) и мы сразу обнаружили некоторую проблему: на одной связке с ключами от машины болтался брелок с клавиатурой — кодовый пульт к сигнализации. Торопливый поворот ключа в замке зажигания не дал бы нам ничего. Кроме необратимых изменений в системе питания или ещё где-то. Шкипер понял это быстрее меня, произнес «Айн, момент!» и полез под капот. Я грустно выбрался из машины.
— Ну что, фиг теперь отсюда уедем? — поинтересовался я с нарочито небрежной ленцой, чтоб никому настроение не испортить.
— Глупости какие! — отозвался Шкипер из недр автомобильного чрева.
Пальцы мастера летали по механическим и электрическим внутренностям джипа с легкостью, доступной лишь пианисту-виртуозу, но в отличие от пианиста, он ещё и зубами держал что-то важное. Я восхищался
— Ну, вот и порядок! — объявил Шкипер, вновь запрыгивая на водительское место.
Прошло не больше трех минут.
Однако ещё некоторое время мы изучали хитрую панель «Навигатора». По количеству лампочек, тумблеров и клавиш она могла бы соперничать разве что с пультом управления небольшой электростанции. Но ещё сильнее озадачило нас количество рычагов между сидениями. Ну, ручка коробки передач, ручник, блокиратор раздатки и мультипликатор — это понятно. А ещё три штуки зачем? Шкиперу пришлось наскоро испытать все эти системы. Дабы в ответственный момент не нажать, как поется в песне, «вместо тормоза на газ».
Один рычаг оказался гидравлическим подъемником шасси и мостов над дорогой — для повышения проходимости. Второй ещё интереснее — это были выдвижные антикрылья, прижимающие машину к земле на трассе. Только тут Шкипер удосужился глянуть на спидометр и обнаружил там цифру «300» в нижнем правом углу. Вряд ли эта тяжеленная штука могла действительно разогнаться до трех сотен, словно какой-нибудь полуспортивный «додж-вайпер». Для джипа и двести пятьдесят — уже фантастика. В обычном «патроле», например спидометр размечен до ста восьмидесяти, в моем «террано» — до двухсот, и он это может, я знаю. Но, честно говоря, после ста семидесяти начинает отчаянно перегреваться. Джипы не для того делают, чтобы по шоссе гонять. Но этот «Линкольн» делали для всего сразу, и если бы третий рычаг выдвигал ему настоящие крылья превращая автомобиль в авиетку, как в старом фильме про Фантомаса, я бы, наверно, уже и не удивился.
Но удивиться пришлось, потому что третий незнакомый рычаг оказался гашеткой пулемета. В двойной крыше открывался люк, поднималась маленькая турель, и дальше ты мог крутить ручкой во всех направлениях, как джойстиком в компьютерной игре. Удобная штука! Для водителя, потому что под правую руку. Или для пассажира-левши. Впрочем, жизнь заставит, научишься стрелять хоть с левой ноги. А еще, как выяснилось, отдельные клавиши управляли двумя автоматическими стволами на консолях, имитированных под несущие планки верхнего багажника. О том, что у этого чуда техники стекла были бронированные, а корпус изготавливался не из тонкой жести, а из весьма толстой и прочной стали, надо думать, титано-танталовой, говорить уже и не стоило, наверно. Но вот, не удержался — сказал.
Дальше были ворота. Они не очень хотели открываться без хозяина, и опять подключился Шкипер. Он секунд сорок в резком свете фар копошился перед заросшим паутиной распределительным щитом, и лишь потом перебежал к противоположной стене, где красовались два слегка заржавевших штурвала. Надо ещё было сообразить, в какую сторону их вертеть, одновременно или по очереди, и какие задвижки при этом следует открывать, а какие не стоит. На это у Володьки ушло ещё секунд пятнадцать. Любой другой на его месте, думаю, потерял бы не менее получаса, и в итоге мы все остались бы ночевать вместе с Павленко, а проснувшись, едва ли смогли бы сказать друг другу «С добрым утром!»
Ворота поднимались медленно-медленно, и если б кому-то пришло в голову плеснуть в нас оттуда напалмом из огнемета, вряд ли бы мы успели придумать, как спастись, но оттуда даже пули не залетали и вообще никто не угрожал оружием. Неужели оцепление — полный блеф? Да нет — вон же стоят двое с «калашами» и в масках. Ё-моё, маски-то зачем?! От кого им прятаться? Или это так, для устрашения?
Они нас ждали. Но ждали терпеливо. Даже не прячась от света наших галогенок. Мы с Филом спокойно сели, задраили дверцы и поехали.