Охота на эмиссара

Катрин Селина

Несмотря на переживания, цветущий вид Лейлы говорил об обратном: ей нравилась её новая жизнь, она была действительно счастлива. Чистокровная образованная цваргиня, проработавшая много лет на Службу Безопасности Цварга, решила остепениться на планете дикарей. Кто бы мог подумать?

— …Весь в Арх-хана! Ужас! Притащил тушу волка! Представляешь? Если бы у нашей расы были инфаркты, то у меня бы точно случился. Эй, Фабрис, ты почему усмехаешься?! Ты вообще слышал, что я рассказала?

— Ага, — легко соврал я. — У тебя замечательный сын, и это здорово, что он

так похож на своего отца. Ты, кстати, чудесно выглядишь, и платье тебе очень идёт. Воздушное, как ты сама.

— Что? Платье? Ах да, столько лет проработала в офисе, всё никак не привыкну к местной одежде. — Лейла вздохнула, а затем стала неожиданно серьёзной. — Фабрис, я тебе не просто так, вообще-то, звоню.

— Да? А зачем?

Жена неожиданно нервно затеребила край платья и явно напряглась, напрягся и я.

— Ты хочешь обратно на Цварг? Арх-хан тебя обижает?

Когда-то много лет назад у нас с ней был уговор, что если ей станет плохо на Ларке, то она обязательно сообщит и я заберу её домой любым способом. На секунду мне показалось, что спустя двенадцать лет Лейла решила, что хочет обратно.

— Что? — Цваргиня округлила глаза и рассмеялась. — Ну ты и придумал, Фабрис, что ты! Арх-хан меня на руках носит в прямом смысле этих слов. А ещё он утверждает, что у нас снова будет пополнение, говорит, у меня запах изменился. Я сама проверить никак не могу, даже со сроком угадать сложно. Ты же знаешь, как с медициной тут туго…

— Третья беременность за двенадцать лет — это что-то невероятное, — пробормотал я ошеломлённо. — Теперь понятно, почему ты так сияешь. Что ж, поздравляю. Ты поэтому мне звонишь?

— Спасибо. — Она кивнула и вновь стала серьёзной. — Но нет, я звонила тебе не из-за этого, а из-за того, что не так давно меня снова атаковали репортёры.

— Понимаю. Ты в положении, тебе не хочется тратить на них нервы и врать, что мы женаты. Если хочешь — отрубай смело все входящие с Цварга на ближайшие полгода, я что-нибудь придумаю.

— Да нет. — Лейла махнула рукой. — Мне несложно что-то соврать про то, что я живу на твоём острове, и перенаправить сигнал через маршрутизатор, чтобы поддержать легенду. Тут… другое.

Она замялась.

— Они говорили обо мне гадости? Расспрашивали о наших отношениях? — подсказал я.

Лейла отрицательно качнула головой.

— Нет, они спрашивали только о тебе и твоей работе…

— Вроде всё как обычно. Разве нет?

— Понимаешь, в этот раз было что-то не так. Они так странно расспрашивали… как будто твои слабые места искали... Какие твои любимые блюда, где ты любишь отдыхать, какие хобби… Может, паранойя передаётся воздушно-капельным путём? — Собеседница натянуто улыбнулась. — Я не могу сформулировать, что именно было не так, но сердцем чую, что что-то не так. Фабрис, у тебя какое-то сложное дело, да?

Лейла взволнованно посмотрела на меня. Голограмма застыла напротив, и я буквально ощущал сквозившее от неё напряжение. Что я мог ответить, чтобы успокоить беременную женщину?

— Не волнуйся, у меня всё в порядке. Никаких серьёзных дел сейчас не

веду. Это всего лишь репортёры. Выше нос, Лейла. Что бы ты им ни ответила, ты априори сообщила им полную ерунду. Я стараюсь не есть в ресторанах, не беру отпуска, а единственное моё хобби — работа.

Я улыбнулся, а жена тихо вздохнула. Мы ещё какие-то время поговорили о ничего не значащих вещах, и наконец она распрощалась, сказав, что у них уже почти ночь. Я оборвал связь и потёр вначале глаза, затем виски. За окном шёл дождь с мокрыми хлопьями снега, но формально день был в самом разгаре. «Надо собираться и возвращаться на Цварг, раз с очередной ниточкой ничего не выгорело», — подумал я, размышляя о Дане, и в этот момент в дверь с силой забарабанили.

— Фабрис, открой! Это я!

В том, кто такая «я», даже не сомневался.

Даня влетела в номер как ураган, сбросила мокрое пальто прямо на пол, оставшись в тех самых коротких шортиках и гольфах, в которые переоделась ещё вчера вечером. С коротких волос капала вода, ноги снова промокли, руки посинели и подрагивали, но она тараторила, не обращая внимания ни на что:

— Я поняла! Фабрис, я всё поняла! Ответ лежал на поверхности! Просто вы, мужчины, считаете, что раз цваргини фигуристые, то это непременно примесь эльтонийской крови! Ну, впрочем, оно и понятно, любой мужчина считает эльтониек априори самыми-самыми…

— Даня, эй, стой!

Я схватил девчонку за плечи и легонько встряхнул. Широко распахнутые карие глаза лихорадочно блестели, лицо посветлело, озарённое глубокой мыслью, и веснушки стали ещё ярче. На тёмно-шоколадных ресницах застыли крошечные капли дождя. Она была красива в своей естественности и подвижности, в стремлении поделиться информацией и помочь. 

 — О чём ты сейчас говоришь? Я не понимаю. Давай последовательно. Ты же белая медвежатница, таноржка, у тебя математический склад ума. Рассказывай как теорему: дано — получили. Я внимательно слушаю твои доказательства.

***

Даниэлла

Это было очевидно. Это лежало на поверхности. Подойди — и возьми! И только потому, что Фабрис был тем, кем он был, он за восемь месяцев не увидел главного:

— СБЦ не нашли никаких пропавших цваргинь, потому что их никогда и не было! Фабрис, на видео не похищенные женщины, и даже не ночные бабочки по контракту, это андроиды!

Эмиссар отпустил мои плечи и выпрямился, затем мотнул головой, отрицая услышанное.

— В смысле — андроиды? Роботов, неотличимых от людей, запрещено производить.

— И всё-таки их сделали. — Я всплеснула руками. — Это же очевидно! Посмотри на видео, проанализируй. Во-первых, на всех них женщины очень красивы. Я бы сказала, фантастически. Во-вторых, обрати внимание на расы.

— Цваргини, эльтонийки, пиксиянки и несколько человеческих девушек, — пробормотал собеседник, нахмурившись. — Не понимаю, что ты этим хочешь сказать.

— На Тур-Рине самый большой процент работниц в райских домах составляют ларчанки. На роликах, что ты показывал — ни одной. Как думаешь, почему?