Охота на Герострата
Шрифт:
Я отчетливо это понял, но не встал, не грохнул и не рявкнул, что, без сомнения, не составило бы для меня труда всего несколько часов назад. Но нервное время готовности встать-грохнуть-рявкнуть для меня прошло. К тому же помнил я недавнюю беседу с Сифоровым, помнил его реакцию: «думайте что хотите, а я буду делать свое дело».
Все — как в пустоту. Невольно задашься вопросом, зачем вообще вы меня в свою компанию пригласили?
Хотя если подумать, поставить себя на ваше место (хороший способ, вовремя его Марина нам подсказала), взглянуть на свое отношение
Еще немного, еще чуть-чуть и ты его обожествишь. Вездесущий, всеведущий поджигатель храмов. А так, Игл, тоже нельзя. Потому что и Герострату свойственно ошибаться. И если один раз тебе удалось обойти СХЕМУ, может так получиться, что и второй раз ее обойти можно, только теперь сделаешь это не ты, а твои партнеры из ФСК.
Итого, вмешиваться в ход дальнейших событий я не стал, предпочел постоять в сторонке, понаблюдать, что там будет получаться у Сифорова и Марины.
Наш неистовый капитан, которому новая идея, по всему, продолжала не слишком нравиться, но который не смог предложить своему руководству ничего более конструктивного, развил бурную деятельность, и вскоре мы получили возможность полистать подшивку статей с сенсационными заголовками.
Было это в пятницу, а уже в субботу, шестнадцатого числа, Сифоров предложил нам прогуляться на городскую окраину. Оказывается, ФСК не остановилась на чисто «бумажном» воплощении Центра-два; было решено подкрепить дезинформацию декорацией. И на восьмой день охоты я и Марина были приглашены увидеть новую идею во плоти: в камне, бетоне, стекле.
На меня эта экскурсия, помнится, произвела определенное впечатление, и на какое-то время даже рассеяло мое закрепившееся было неверие в возможность перехитрить Герострата таким вот образом. «Грубая игра» в моих глазах даже приобрела некоторое изящество, и я подумал с затаенной надеждой, а чем черт не шутит — вдруг!..
Глава двадцать пятая
Я уже обратил внимание на то, с какой тщательностью подбираются сотрудниками ФСК точки для различного рода конспиративных «явок». Не изменили они своей традиции и теперь.
Учреждение, под скромной вывеской которого отныне располагался фиктивный Центр номер два, вполне отвечало целому набору требований.
Во-первых, место расположения. Периферия города, Суздальский проспект, все объездные пути контролируются и могут быть легко блокированы. Само здание стоит несколько особняком, потому вокруг открытое пространство и преодолеть его незамеченным весьма затруднительно.
Во-вторых, масса удобств, обеспечивающих так называемое «прикрытие». До приезда сюда специальной группы ФСК здесь из года в год мирно просиживали штаны бюрократы Регионального Управления «СевЗапМеталлСбытСнаб», и любой, кто осторожно попытался бы навести справки о подробностях работы этой конторы, услышал бы то, что может ожидать услышать сведущий в вопросах «прикрытия» человек. То есть вполне стандартную легенду.
В-третьих, и самое главное — внутренняя планировка здания: пять этажей, прямые, насквозь простреливаемые коридоры, и в то же время огромные кабинеты, где можно разместить полк спецназа при полном боекомплекте, включая тяжелую ракетную артиллерию, а снаружи его присутствие никак не проявится: дом как дом, учреждение как учреждение, мало ли таких в городе.
Федеральная Служба Контрразведки умело всеми этими многочисленными достоинствами воспользовалась. В чем мы и получили возможность убедиться на месте.
Сифоров привез нас туда утром и позволил сначала нам полюбоваться зданием со стороны:
— Прошу вас внимательнее. Что-нибудь заметно?
Я пожал плечами.
— Архитектура не из лучших, — сказала Марина.
— Такая уж есть. Не архитектура нас привлекала.
— Понимаю.
Совершив «круг почета», мы объехали здание.
Серый невзрачный фасад, слепые окна, нижний этаж — в решетках, но так принято в наши уголовно-правовые времена. В общем, ничего подозрительного.
Так я Сифорову и ответил.
— Прекрасно, — кивнул Сифоров и велел водителю остановиться.
Мы вышли из автомобиля, и капитан, шагая уверенно, повел нас внутрь.
Вестибюль какого-то особого впечатления так же не произвел. Сидел за стеклом в маленькой кабинке вахтер, молодой веснушчатый парень, почитывал книжку в мягкой обложке. Сифоров остановился здесь у блокированной автоматически вертушки; парень поднял голову, узнал его, заулыбался. Сифоров подозвал меня.
— Смотрите, — сказал он, постукивая костяшками пальцев по стеклу кабинки.
Я провел по стеклу ладонью и понял, что капитан имеет в виду.
— Пуленепробиваемое?
— Гораздо лучше, — не без оттенка гордости уточнил Сифоров. — Выдерживает прямое попадание из гранатомета. Надо сказать, переоборудование этой кабинки влетело нам в копеечку. Ниже, вот здесь, — он указал туда, где под рамой начиналась ровная выкрашенная в черный цвет металлическая поверхность, — броневая плита. Она сдвигается, а за ней крупнокалиберный пулемет. Все, как в лучших домах, судите сами.
Но пулемет — так, на всякий случай, если кто-нибудь попробует сбежать, а вначале они должны здесь просто пройти. Мы их пропустим, и тогда мышеловка захлопнется.
— Остроумно, — сказал я. — Что тут у вас еще имеется?
— Пойдемте.
Вахтер разблокировал вертушку, и мы ее беспрепятственно миновали.
— Ясно, что нам пришлось установить целую систему сигнализации и видеоконтроля, — продолжал вести экскурсию Сифоров. — Здесь, в вестибюле, на лестничных клетках (их в здании две), и на всех пяти этажах установлены скрытые видеокамеры. Наблюдение ведется из специально оборудованного штаба на пятом этаже. Мы там еще побываем.