Охота на Горлинку
Шрифт:
И вдруг громыхнул выстрел. Сгинула вечерняя тишь. Хлопец пошатнулся, упал.
Бандит бросился в лес, с треском пробиваясь сквозь молодой вишняк. Вскрикнула девушка звонко и горестно: «Данько! Данило, отзовись!» — «Надийка — к Даниле! Хлопцы, перекрывай выходы из села!» — решительно командовал какой-то парень. Вслед лесовику полоснул выстрел, за ним второй. Наперерез ему уже мчались те, кто двумя минутами раньше попрощался с Данилой. Убийца тоже пальнул в темноту, резко повернул и перепрыгнул через
Они отрезали дорогу к лесу, знали — там он растает, затеряется в балках, ярах, просеках, тайными тропинками проберется в свою берлогу. Засветились в хатах окна, захлопали двери, заметались тени. Путь в лес был закрыт. И тогда бандит побежал не из села, а в глубь его. Несся улицей, петляя, шарахаясь от выстрелов, прижимаясь к плетням. Перепрыгнул через тын, приник к земле, замер под деревьями. Преследователи пронеслись мимо. Но он знал: его хитрость разгадают скоро. И когда обшарят каждую пядь, он попадется в эту сеть, и не будет ему пощады.
Лесовик приподнялся, затравленно огляделся: совсем рядом светящиеся окна школы. А если пересидеть там? Мягкими, неслышными шагами подобрался к двери, потянул на себя — заперто. А в спину, совсем рядом, ударил крик:
— Не иначе как в саду схоронился!.. Заходи справа!
Беглец подкрался к окну и, стараясь не попасть в светлое пятно, стукнул в стекло.
— Кто?
— Одчиніть! З сільради… [3]
Зазвенел отброшенный крюк, лесовик надавил плечом на дверь, влетел в сенцы и захлопнул ее за собой.
3
Откройте! Из сельсовета (укр.).
— Молчи! Убью… — отрывисто сказал в темноту.
И столько трусливой злобы прозвучало в этих словах, что можно было не сомневаться — убьет.
Ему никто не ответил. Не закричал, как он предполагал. Не позвал на помощь. А погоня приближалась. Еще минута — и голоса, топот, звон оружия затопили школьное подворье.
— Попробуй только пикни!..
Опять постучали — на этот раз в дверь. Сильно и настойчиво. Лесовик поднял пистолет. В темноте чья-то рука нашла его руку. Тихонько подтолкнула в угол. Он подчинился молча и безропотно.
— Кто там? — голос девичий — испуганный, робкий.
— У вас никого нет? Никто не пробегал мимо?
— Не видела. А что стряслось? Открыть вам?..
— Не надо… Кажется, Данилу убили.
— Данилу?!.
Стихли шаги на дворе, ушли люди, а они все молчали, боялись пошевелиться. Лесовик повел рукой в темноте. Ладонь уткнулась в упругое девичье плечо. Девушка отодвинулась.
— Дякую, — хрипло сказал ночной
Крепче надвинул шапку.
— Успокоились. Все. Еще увидимся — я твой должник…
— Куда собрался?
— В лес, до своих.
— Все стежки перекрыли. Поймают тебя: догадаются, где был…
Девушка всхлипнула, жалобно зашептала:
— Что я наделала, что наделала!..
— Перестань!
Лесовик остановился у двери, прислушался, яростным шепотом выругался.
— Твоя правда. Из села сейчас не выйти!
Слышно было, как ветер качает макушки могучих грабов на школьном дворе да тягуче скрипит расколотый молнией ясень.
— Смотри ты, держится до сих пор… — удивился лесовик.
— Кто?
— Ясень… Его лет пять назад громовица сожгла, а он, видишь, отошел. Могучий, видать, корень…
— Откуда знаешь?
— Знаю…
— Что ж, так и будешь стоять в сенях?
Лесовик промолчал.
Девушка решительно открыла дверь в комнату, вышла на свет. Проверила, плотно ли задернуто окно, и позвала:
— Проходи сюда…
КОМУ БАНДЫ ВЫВОДИТЬ ПОД КОРЕНЬ?
Через несколько дней снова собрались комсомольцы. На этот раз в хате у Надийки Михайлюковой. Пришли десять человек. Ждали еще Олеся Гнатюка — запаздывал хлопец, а почему — никто не знал. Двенадцатым на учете состоял Данила Бондарчук. В углу сидел инструктор райкома комсомола Иван Нечай, нетерпеливо постукивал пальцами по столу, посматривал в окно.
Надийка скрутила жгутом газету, принялась старательно протирать стекло лампы.
— Закрой сначала ставни, — проворчал Степан Костюк.
— Боишься? — бросил насмешливо Нечай.
— Голову не хочу задарма терять…
— Ладно, вам, хлопцы, — вмешалась Надийка. Она вышла из хаты, и было слышно, как звякают прогонычи, входя в гнезда. Ставни захлопнулись.
Вместе с Надийкой в хату вошли Лесь Гнатюк и новенькая дивчина, заведующая школой. Она смущенно посмотрела вокруг.
— Вот еще одного товарища привел, — сказал Лесь, — Мария Шевчук, учительша…
— Знаем, — отозвались хлопцы и девчата: в селе всегда и все знают.
— Добрый вечир вам, — поздоровалась девушка сразу со всеми.
Она сбросила на плечи цветастый платок, провела ладонями по волосам. Зарделась под любопытными взглядами парней. Чуть повела плечом: ну и смотрите, раз смотрится, — вот я, вся перед вами… Какая есть, прошу любить и жаловать.
Красивая дивчина, статная. Прическа у нее новомодная, короткая. Брови стрелками летят от переносицы. А глаза темные, как угольки-жарилки. Такая не одного хлопца присушит.
— Комсомолка? — спросил Иван Нечай.