Охота на Горностая (сборник)
Шрифт:
– ЧТО?! Мам, ты меня, конечно, извини, но ты, кажется, уже даже для детской сказочки перегибаешь! – Парень вскочил, фыркая на умолкшую масану. – Под Солнцем! Где ты такого бреда набралась?! Я взрослый такое слушать!
Та кивнула:
– Конечно… Ты взрослый, Лиам. Ты ездишь на машине, болтаешь по телефону, катаешься по клубам… и водишь к себе Марианну и Анжелу. Но, наверное, вы все такие взрослые. Что даже имена у вас давно человские. И прозвища тоже.
Последние тихие слова тронули вспылившего масана. Застыв у выхода из комнаты, он медленно обернулся.
– Я… Прости.
Он подошёл и сел напротив матери,
– Продолжи… Я хочу послушать.
– Ну зачем же? Сказки ведь для малышей. Они глупые и самонадеянные.
– Нет… Расскажи, пожалуйста. Сказки часто рассказывал дед, когда вы с отцом уходили на работу, и… Пусть я не всегда верил в них, но они всегда дарили тепло и спокойствие.
Он прикусил губу, не зная, что бы ещё сказать. А ничего и не надо было. Речь матери потекла, как встарь, тихим переливом далёкой мелодии…
– …Так вот, масаны ходили под Солнцем, и не было у них жажды. Они воевали, охотились. Искали пищу только на пропитание и то порой договаривались, подряжались к кому-нибудь помочь с разбойниками. Ну а какая разница, КАК татей, спаливших соседнюю деревню, казнят? Наш город был прекрасен, словно закат… Прозрачный из-за множества окон, высокий, как небо, и лёгкий, как туман. Правил масанами единственный Истинный Кардинал. Он был стар, многие считали, что даже вечен. Он жил всегда один в высокой башне в центре города. И не было никого справедливее и умнее его. Он заботился о народе, следил за тем, чтобы не было междоусобиц, разрешал споры и помогал нуждающимся: кому советом, а кому – делом.
Около главного здания, где он жил, на площади стояла статуя. Прекраснейшей работы юноша, тонкие черты лица, волосы будто настоящие. Он казался живым! В лёгкой одежде, с двумя кинжалами в руках, он замер навеки в танце – уникальное творение Мастера. На статуе были украшения – в рукоятях обоих кинжалов по крупному рубину, брошь, браслеты… На голове диадема и ещё несколько украшений.
Около этой статуи на площади раз в год проводили карнавал, праздник Алого Цветка. Самый пышный и самый красивый праздник семьи Масан. Рассказывать о нём я могу долго. Да только не о быте нашем речь…
Масана вздохнула, переводя дыхание, воспоминания отдавались где-то глубоко только ей известной болью, сын больше не перебивал и тихо ждал, когда она продолжит.
– Знаешь, этот сон я вижу очень часто. Потому, наверное, я и впрямь могла бы написать об этом книгу. Но нужна она будет только мне…
– Ну почему же… Я бы тоже почитал и предложил бы друзьям прочесть…
Она вновь грустно улыбнулась:
– С рассказом, как твоя мама сходила с ума? Видела масан под Солнцем?
Юноша опустил глаза:
– Нет. Я знаю, ты часто видишь сны… и потом рассказываешь их, и они похожи на сказки. Но, может, кому-то просто надо такие сны видеть? Может, ты не «ослепла», как многие?
Только теперь, впервые за всё время повествования, сказительница подняла на молодого масана глаза. Тёплый взгляд сказал ему коротко: «Да. Ты прав. Не ослепла». А вслух женщина продолжила:
– Молодёжь есть и была всегда. И вот отгремел очередной праздник, и парочка юных масанов, переждав схлынувшую толпу, присела на краю площади на лавочку. Юноша робко обнимал огненную, дерзкую красавицу, которая давно вскружила ему голову. Он знал, что
Девушка сидела рядом и смотрела на статую.
«Ты ведь хочешь на мне жениться?» – спросила она. «Да», – насторожился парень.
Такое начало с ходу и сразу… Так, что-то опять выдумала!
«Я выйду за тебя. Но только тогда, когда ты мне сделаешь точно такую же диадему! – указала девушка на статую. – Хочу такую!»
Что ж… Парень давно мечтал об этом, но его избранница всё время сворачивала с темы женитьбы, а тут вдруг сама начала. Почему бы не сделать такое же? Тем более украшение и правда было очень красивым.
Всю неделю молодой масан метался между ювелирами, на последние сбережения заказав точно такую диадему. И вот он забрал прекрасную копию у Мастера, приехал окрылённый к подруге.
«Смотри! Точь-в-точь, как ты хотела!» Девушка взяла диадему, так-сяк примерила: «Не то. Она не такая, как та! Та чем-то отличается! Достань ту!» – «Но… Нельзя. Никто и никогда не трогал ничего со статуи…» – «Ты что, трусишь? Ну и чего такого-то? Побудет статуя денёк без этой «блестяшки». – «Днём точно заметят… Давай всё-таки в этой. Ну чем она хуже?» – На парня накатило отчаяние. Не хотелось ему даже трогать эту статую, не то что украшение с неё снимать. Неладное что-то было с ней: приближался к ней, как говорили, только Кардинал, и только он мог ее касаться. Ходили слухи, что у Кардинала есть Источник энергии масанов, какой-то особенный, потому и не нуждался он в пище.
Но девушка была неумолима! Забравшееся в голову причудницы желание укоренилось там. Она месяц изводила бедного жениха своего, а потом ультиматум объявила – вообще встречаться не будет с ним, если он не придёт с ТОЙ диадемой.
Да… Молодость и любовь творят порой великие подвиги, а порой – великие ошибки. Днём парень не отважился пойти к статуе, а вечером он всё-таки пришёл на площадь. Просто так снять с головы изваяния диадему было невозможно – статуя стояла на постаменте. Скинув лишнюю одежду, масан осторожно подошёл к статуе и, легко вскочив на камень подставки, дотронулся до самого танцора… Ему показалось, что его что-то укусило. Он отдёрнул руку. Смеющееся лицо статуи резко перестало казаться ему весёлым, а качество работы напугало. От изваяния тянуло обжигающим холодом, желанием, сути которого он не смог уловить. Но вот там, чуть повыше, была его цель – диадема. Снять, не прикасаясь к танцору, и спрыгнуть. И всё! И бежать к своей девушке, и больше НИКОГДА не приходить к этому памятнику неизвестно кому.
Масана вновь прервала повествование, поджимая губы, чуть покусывая их. Сын буквально поедал её глазами.
Так было всегда – сначала кажущийся бредом рассказ под конец становился слишком интересным. Может быть, потом, через часик, после прогулки, он снова станет бредом. Но сейчас… сейчас Лиам хотел знать, что произошло дальше.
– Он, парень тот… Он снял диадему?
– Да, снял.
– И что?! Ну что, за него вышла та девушка? Это ж сказка! Счастливый конец! А Кардинала небось обличили в каком-нибудь чародействе?