Охота на Горностая (сборник)
Шрифт:
– Потому что она… – Бывший наёмник осекся. Умом он понимал, что лучше сказать дочери, что мама её очень любит, но обстоятельства заставили её уйти. Одно не позволяло произнести эти слова – безграничная ненависть к своей бывшей жене и к её мерзкому любовничку.
– Твоя мама никого не любит. Только себя. Такой уж она человек. Материнский инстинкт у неё полностью атрофирован. Тебе не повезло.
– А ты? Ты любишь меня?
– Да! Поэтому и не бросил тебя.
– Но предал, – холодно промолвила девочка, продолжая смотреть
– Я всё исправлю, – пробормотал Данила.
Наконец Ангелина обернулась, её лица по-прежнему не было видно, и в белом платье она походила на призрака.
– Слушай, пап, а как там Ванька Демишев? Есть новые хиты?
– Честно говоря, не знаю. Я телевизор не включал несколько месяцев.
– Жаль… А ведь в тот день я спешила на его концерт, помнишь? Там должна была состояться премьера новой песни. А я так её и не услышала… Пап?
– Да.
– Обними меня.
Бывший наёмник бросился к девочке и заключил её в крепкие объятия до смерти истосковавшегося по дочери отца. Лишь на мгновение он ощутил тепло её тела, а затем, будто сотворённая из мыльного пузыря, она разлетелась на мелкие частички, и в комнате вновь стало тихо и пусто.
Челы настолько же сведущи в моде, насколько Красные Шапки сильны в высшей математике. Это безумно огорчало Люнция Хейза. В обществе челов он был вынужден рядиться в скромный белый костюм. Надень Люнций нечто более стильное, яркое, разноцветное – педантичные челы стали бы за глаза называть его клоуном. Единственное, что он мог себе позволить, – оранжевый в синий горошек галстук. Так и на него они кидали косые взгляды.
Но зато эта семейка ничего не смыслила в шоу-бизнесе. И это Люнция радовало. Его ушлые соплеменники давно заняли все ниши в Тайном Городе, и конец был вынужден работать с челами.
Люнций подошёл к зеркалу и, бросив взгляд на белоснежный костюм, буркнул:
– Ну прямо не кнец, а какой-то Санть…
Договорить он не успел: громко запищал мобильник. Высветившийся на экране номер был незнакомым.
– Слушаю.
– Здравствуйте. – Из трубки послышался уверенный женский голос. – Вас беспокоит Алла Германова, я – владелица салона красоты «Ангелина».
– Добрый день. Чем обязан?
– Господин Хейз, у меня к вам деликатная просьба. Вы не могли бы уделить мне сегодня несколько минут? Обещаю, что не останусь в долгу…
– Даже не знаю… – замялся продюсер. – А в чём, собственно, дело?
– Просьба самая простая – передать маленький сувенир Ивану Демишеву от моей дочери. Она его большая поклонница, и уже просто нет сил слушать её мольбы… Взамен могу предоставить вашей жене квартальный абонемент в мой салон.
– Эх, жаль, что месяц назад я развёлся… – хмыкнул кнец. В его голосе не было ни грамма сожаления. – Что ж, сегодня, ровно в три, у меня будет двадцать свободных минут, считайте, что они ваши.
Уже
А если это, подумала она, приблизив к шее тоненькую золотую цепочку. Минимализм всегда в моде…
– Конфеточка моя?! – Из ванной вышел мускулистый блондин с полотенцем на бёдрах. – Может, ты останешься, и мы поваляемся в джакузи с морской солью? Я сделаю тебе эротический массаж…
– Не могу, Валентинчик, – ответила Алла, остановив свой выбор на цепочке. – Сегодня много дел, поэтому твоя конфеточка будет только ночью…
Блондин, массивными руками обхватил талию жены и поднял её, будто пушинку. Она обожала, когда он так делал, потому что сразу чувствовала себя молоденькой, лёгкой и беззащитной. Такой, какой она уже давно перестала быть.
– Ну зайчик, ты мокрый…
– Я хочу тебя!
Алла таяла, словно льдинка, когда прикасалась к его мощному телу. В эти моменты всё вокруг исчезало, становилось ничтожным, пустым и ненужным. И если бы она могла убить в себе убеждённую бизнес-леди, то наверняка день и ночь валялась бы с ним в джакузи…
– Не уезжай, – прошептал он, бережно опуская жену на пол.
– Прости, нужно уладить одно дело…
В ясных голубых глазах блондина мелькнула грусть вперемешку с раздражением. Он устал мириться с тем, что на первом месте у его жены всегда бизнес. Она редко готовила ему завтрак, они никогда не ездили в отпуск вместе, а хуже всего было то, что Алла не хотела детей. Это тема была под запретом в их шикарной пятикомнатной квартире, в которой так не хватало детского смеха.
– Не понимаю, – строго произнёс Валентин. – Мой фитнес-центр приносит нам неплохую прибыль, ты вообще можешь продать свой салон и не работать.
– Не начинай, – Алла вытянула вперёд ладонь. – Я же сказала, мне нужно уладить дело. Потерпи до вечера.
– Ну хорошо, – сдался блондин. Он взял руку жены и нежно поцеловал.
– Вот так-то лучше, – обворожительно улыбнулась Алла и упорхнула из квартиры, оставив после себя лишь запах роз и жасмина.
Данила проснулся от жуткого кошмара, за окном только начинало светать. Кинувшись в комнату дочери, первые десять секунд он не мог понять, почему там никого нет.
– Она в школе? – спросил себя бывший наёмник. – Нет, ещё слишком рано. Но тогда где? – Машинально он распахнул ящик стола, и его ноги подкосились. Он рухнул в кресло и взревел, словно раненый медведь. В ящике лежала фотография Ангелины с чёрной лентой в нижнем углу.
Его дочь мертва. Уже год!
Он часто забывал об этом, поглощая огромные дозы алкоголя и теряясь в пространстве и времени. Ангелина являлась к нему в самые невыносимые моменты отчаяния. Она упрекала и ругала его за бездействие, за жалкое существование и за то, что он не смог отомстить проклятому Люнцию.