Охота на хранителей
Шрифт:
— Честно? — хохотнули впереди. — Когда современники говорят о чести, ясно — лгут напропалую. Ты хоть повод придумай получше.
Тьма колыхнулась. Врага выдал отблеск света. Я закусил губу, приготовил жезл. Но сделал вид, что по-прежнему в заблуждении. Вертел головой, изображал на лице страх, волнение. Сам осторожно приближался.
— А вдруг? — проворчал я с деланным недовольством. Облизнул пересохшие губы. — Не всех война убила. Есть еще идиоты-романтики на нашей земле.
— Ну, хватит! — рыкнул незнакомец с прорезавшейся злобой. — И так затянули.
Гулкий хлопок ударил по ушам. Резкий порыв ветра сбил с ног, перекрутил. Я рухнул на колени,
Высокий мужчина неопределенного возраста, жутко смахивающий на героев древности. Стройный и поджарый как волк, но широкоплечий и мощный. Одет очень странно. В кольчужный жилет без рукавов и штаны грубой коричневой кожи. Обут во вполне современные армейские ботинки. Вокруг пояса обмотана серебристая цепочка, сбоку на ремешке болтался холщовый мешочек. Руки по локоть закованы в массивные латные рукавицы. Металл кое-где погнут, исцарапан. Но в целом перчатки создавали грозное впечатление: на кулаках тупые шипы-кастеты, на запястьях и у локтя светящиеся символы. Нижнюю половину лица незнакомца скрывала металлическая маска, закрепленная кожаными ремешками. Сверху проглядывала лишь переносица, густые темные брови, иссеченный морщинами лоб и глаза… Желтые, с огромными радужками. Нечеловечески-холодные, жестокие и злые. И именно «зеркала души» на пару с ледяной смертоносной аурой, что окружала мужчину, заставляли принимать «героя» всерьез.
Я охнул, мотнул головой. Вскочил с колен. Но волшебник оказался быстрее. Стремительное движение, сверкание символов на латных перчатках — и в меня полетели два белых морозных облачка. Кожу обожгло, сковало крепкими ледяными цепями. В ложбинке между ключицами вспыхнула боль. Ледяные сгустки, не долетев каких-то полметра, разбились и расплескались на белесые клочья. Брызнули широким веером, оставили на камнях и траве покрытые инеем пятна. Я быстро лапнул грудь, нащупал теплый деревянный кружок. Краем глаза заметил белое сияние. Здорово!.. Оберег защитил, рассеял магию врага. Значит, я не так уж и беззащитен.
Мысль растворилась в пронзительном свисте. Чувство опасности заставило упасть на тротуар. Вовремя! Там, где только что находилась моя голова, сверкнуло. Я немедля перекатился, отжался на руках и прыгнул. И вновь вовремя! Перед глазами полыхнуло серебристое пламя, оглушительно грохнуло. Твердая воздушная волна задела, бросила на каменную плитку дорожки. У головы, словно шрапнель засвистели мелкие осколки. В спину со всего маху ударился тротуар, дыхание вышибло из груди. Каким-то образом мне опять удалось вскочить на колени. Хотел отбежать, умчаться прочь. Но руки и ноги отказались работать. Я неловко завалилёся набок и застонал. Грохот наполнил мироздание, растворил мир. Образ аллейки померк, небо опустилось ниже.
Следующего удара не последовало. Где-то над головой возник серебристый всполох. Но не хлестнул, не рассек. Светящаяся нить юркнула к волшебнику и обвила металлическое запястье. Посланник Старейшин опустил руку и шагнул навстречу, аккуратно переступил через образовавшийся ров.
Руки и ноги пощекотало. Родилась боль. Слабая и ноющая, но чрезвычайно утомительная. Я почувствовал горячую кровь на лице и левой ноге — пару осколков все-таки задели, рассекли кожу. Но ранения
Я моргнул, сфокусировал взгляд и удивленно приоткрыл рот. Враг стоял в паре шагов, поигрывал цепью. Свет четко обрисовывал фигуру волшебника. Сверкал в колечках кольчужного жилета, на металле перчаток и маски. Переливался в гриве желтоватых волос. Однако изумил не волшебник. А то, что происходило у него за спиной. Увлеченный избиением посланник Старейшин не заметил, как очнулся молодой маг.
По телу Ярослава прошла мелкая дрожь, превратилась в судороги. Носитель Тотема вяло пошевелил рукой. Подтянул к себе и медленно приподнялся, повел головой.
Выглядел маг неважно. Весь исцарапанный, в крови и синяках. Губы расквашены, из носа стекали алые струйки. Еще недавно лощеный и прилизанный парень превратился в грязного оборванца.
В глазах Ярослава появился осмысленный блеск. Носитель Тотема взглянул на волшебника. Лицо исказилось в болезненной гримасе, в зрачках сверкнула неудержимая ярость. По взъерошенным волосам пробежала яркая красная искра. Вторая, третья… Посыпались словно дождевые капли. Кожа побледнела. Покрылась короткой, но густой шерстью.
Я медленно встал на ноги. Усилием воли заставил себя остановиться и посмотреть на посланника Старейшин. Беспомощно развел руками, изобразил на лице робкую испуганную улыбку. Дрожащим от волнения голосом, произнес:
— Может, договоримся, а? Ты сильнее. Я пойду… да, пойду сам. Только не бей!..
Голос постарался сделать жалким и блеющим, поежился под грозным взором желтых нечеловеческих глаз. Но сразу понял — волшебник не поверил. Серебристая цепь, словно змея, скользнула к моим ногам, свернулась в кольцо. Взгляд посланника Старейшин стал еще более злым, колючим и яростным.
— Не думай, что сможешь обмануть, — прорычал волшебник. — Неверный шаг — и Глейпнир разрежет напополам. И еще… Я знаю, твой собрат пришел в себя. Но у него ничего не получится!
— Боюсь, уже получилось, — пробормотал я.
Взглянул на Ярослава. Парень буравил ненавидящим взглядом спину посланника Старейшин. В глазницах плескался раскаленный металл, с волос непрерывно сыпались искры. Уже и не человек вовсе, а истинный маг. Тотемный облик помог заживить раны, вдохнул в человека силы.
Меня затошнило, в ушах зашептало, а в мысли вклинилось нечто чужое, мутное и пламенное. Зов проявил себя в самое неожиданное время. И вместе с ним явился липкий страх. Мой разум частично соприкоснулся с сознанием Носителя Тотема. И я с ужасом догадался, что сейчас произойдет. Задрал голову к небу и что есть мочи заорал:
— Соня! Соня, быстрей!..
Время почти остановило бег, стало плестись со скоростью черепахи. В глазах отпечаталась четкая картинка. Залитая электрическим светом аллейка, разбитые цепью плитки тротуара, обломки и кучи мусора, несколько погнутых столбов и перевернутая скамейка. Дальше тьма, тусклое мерцание моря, далекие огни кораблей и маяков, блеклые звезды. А прямо передо мной посланник Старейшин. Грозный и удивительно хищный, по-кошачьи гибкий. В желтых глазах недоверие и удивление, злость, бешенство… Враг приседает и разворачивается. И в этот момент Ярослав превращается в сгусток чистого оранжевого пламени. Ярчайшая вспышка режет глаза, в лицо веет чудовищным жаром. Навстречу катится огненный вал. Захлестывает волшебника, пожирает и растворяет. Спустя доли секунды твердая взрывная волна вышибает дух, мир тонет в ослепительном белом всполохе.