Охота на ламию
Шрифт:
Я нашла подругу, вернее, её тень, когда деревья растаяли позади. Фарф, одетая в бледные, будто давно не стиранные одежды, кружилась на месте, вытянув руки перед собой.
Я хотела было подбежать ближе, но вовремя вспомнила, как выгляжу. Сказать ничего нельзя, ну не мяукать же?! Я вообще не была уверена, что Анигер умеет мяукать, а рык хищного зверя только испугает подругу.
Но когда она повернулась ко мне лицом, я сразу поняла причину странного поведения Фарф. Её глаза были абсолютно белыми, без зрачков.
Я мысленно позвала её, больше для того, чтоб убедиться, что она не способна услышать, но неожиданно получила слабый отклик.
— Регина, это ты? — прошептала подруга, и я скорее поймала вибрацию её речи, чем расслышала слова.
— Иди на мой голос, — всё, что оставалось мне предложить.
Ища Фарф в этом странном Лимбе, я не загадывала, что буду делать, если и вправду найду её. Уже само это предположение казалось нереальным, и вот мы стоим напротив друг друга: я — в облике зверя, она — оглушённая и ослепшая, почти полностью лишённая Дара.
— Откликнись, я не чувствую тебя, — внезапно возник в голове голос Дракона, и, клянусь, я даже услышала шелест его крыльев над головой.
— Здесь, гранд, но я в облике пантеры, — ответила я, почему-то испытывая неловкость при мысли, что он увидит меня такой. Истинные боятся прочих волшебных существ, Триединых смущает проявление чуждого их расе Дара, мне не хотелось бы, чтобы Дракон бросил нас здесь.
— Самое время думать о глупостях! — раздался в голове насмешливый голос, и большая птица спикировала вниз, сев на землю неподалёку. — Позови её снова!
Я сделала ещё одну попытку, Фарф вроде слышала мой мысленный зов и даже делала пару шагов в мою сторону а потом снова теряла ориентир, оступалась и возвращалась назад.
— Подойди ближе!
Дракон, видимо, потерял терпение, да и понимала, что наше время на исходе. Откуда-то пришла мысль, что Гумонд может вернуть одну из нас немедленно, но лишь одну, и он выберет меня. Не потому что я так дорога ему, а потому, что Фарфелия находится в таком состоянии, что ещё не ясно, сможет ли она вернуться в реальность без потерь. Скорее всего, нет.
Но я не имела права бросить подругу здесь! Пусть позже Гумонд упрекнёт меня в самоуправстве, сейчас речь шла не о выговоре, а о жизни подруги, с которой мы на протяжении трёх лет делили радости и горести!
Оттолкнувшись задними лапами, я прыгнула к ней на грудь. Фарф, закричав, упала, она беспомощно вертела головой, пытаясь оттолкнуть меня, словно не знала ни кто я, ни что я задумала
Сумерки густели, на Лимб опускалась тьма, а что это значит, мне не надо было объяснять.
— Держись! — крикнул Гумонд, его тень росла, пока не обрела размеры огнедышащего Дракона, а тени крыльев не заволокли небо. Я вонзила когти в тело Фарф, Гумонд подхватил меня лапами, и взмыл вверх, разрезав шипящий туман, в звуках которого
И мы вернулись. Но в реальность. Пробуждение было болезненным, тело ломило, на запястьях багровели свежие синяки. Но всё это было ерундой, по сравнению с тем, что я увидела.
Серое лицо Фарфелии окрасилось румянцем, грудь вздымалась ровно и часто.
— Она вернётся? — только и вымолвила я, дотронувшись до изодранного в клочья рукава Дракона. На предплечье мужчины были видны глубокие следы когтей.
Он даже не успел ответить, как Фарф застонала и открыла глаза.
***
Я так обрадовалась этому, что кинулась к подруге, позабыв о том, где мы находимся, но меня вовремя остановили.
— Не следует, — произнёс Дракон, хватая меня за рукав. — Мы не знаем, как всё прошло. Предоставьте это дело закону.
Я обернулась, чтобы возразить: это же Фарфелия, с ней всё будет в порядке! Она очнулась, мы смогли вытащить её оттуда, откуда не возвращаются! Но Гумонд приложил палец к губам, призвав к молчанию.
Дазромак тем временем встал с колен, отряхнув брюки, и подошёл к моей подруге. Фарф уже окончательно пришла в себя и присела на кровати, смотря на нас так, будто никак не могла взять в толк, где находится.
— Вила, как вы себя чувствуете? — заботливо осведомился дознаватель. — У вас болит голова.
И, не дожидаясь ответа, Волкодлак дал знак целительнице, уже и без его разрешения осмелившейся подойти ближе. Ректор и декан оставались на месте. Келисия поджала губы и прищурилась, а Персилия всё время тяжело вздыхала и покачивала головой, как бы показывая, что не одобряет всего происходящего, но вмешиваться не может. Пока не пришло её время решать вопросы, связанные с ученицами факультета ламий.
— Сейчас гранда Тулия даст вам питьё, а потом мы поговорим более обстоятельно.
Дознаватель был сама любезность и деловитость. В голубых глазах Волка появились искорки, которых я не видела раньше.
Гранда Тулия тут же быстрым шагом направилась к лабораторному столику и, повернувшись спиной, быстро смещала в мерном стане содержимое трёх пузырьков. Когда целительница повернулась, в её руке я заметила уже другой стакан с ярко-зелёной жидкостью, над поверхностью которой клубился пар.
«Сыворотка правды», — догадалась я, а в следующий момент поняла, что Волкодлак обо всём позаботился заранее. На случай удачного возвращения Фарф он решил не терять время на её восстановление и сразу узнать всё интересующее. Если верить тому, что преподают на зельеварении, сыворотка приободрит Фарф, но и лишит её в дальнейшем сил.
— Не глупи!
Не успела я сделать шаг к подруге, чтобы остановить дознавателя, как Гумонд снова вцепился в мою руку, больно сжав запястье.
— Мы не имеем права мешать следствию.