Охота на Лис
Шрифт:
– Господа, я понимаю, что у вас имеется королевская печать и особое поручение, – Клемен неспешно спустился. – Но наше положение не менее особое, поэтому я бы предпочёл быть в курсе того, куда вы собираетесь.
– Отставим любезности, командующий, – следопыт поднял подбородок и заглянул гвардейцу прямо в глаза. – Я знаю, что вы держите какого-то важного пленника в Сером Бастионе. Это ведь Лис, так? Я должен с ним поговорить.
– Лисы – это внутреннее дело Басселя, – Клемен подошёл так близко, что его челюсть нависла прямо над глазами Каддара.
–
Клемен таки сделал шаг назад. Он положил руки на пояс и перевёл взгляд на запорошенный плац перед Бастионом. Челюсть командующего двигалась в такт его мыслям, да так долго, что Каддар почти утратил терпение.
– Будь по-твоему, следопыт.
На сей раз гвардеец свернул направо сразу после входа в Бастион. Их путь лежал вверх по высеченной в камне лестнице. Каддар оценил толщину стен старого форта. Серый Бастион был предтечей нынешнего замка, где вожди Бастала чувствовали себя в безопасности от завоевателей из Летары. В какой-то момент старое здание с крошечными окнами, низкими потолками и без отопительных канавок в стенах оказалось слишком неприглядным для герцогов. Но на роль тюрьмы Бастион подходил прекрасно.
Второй этаж был заботливо переделан под темницу. Наверняка, раньше здесь располагались палаты басталских вельмож, но теперь вдоль коридора тянулись лишь ряды одинаковых дверей, грубо обитых железом. Возле одной из них и дежурило сразу двое гвардейцев.
Каддар заглянул сквозь крошечную решётку на уровне глаз, но темнота не позволила ему увидеть нутро камеры. Тогда Клемен настойчиво прокашлялся, как бы отодвигая следопыта со своего пути. Один из стражников вручил ему ключ, которым командующий отпёр темницу.
– После вас, – Клемен протянул могучую руку.
– Благодарю, командующий, – произнёс Каддар. – Попрошу вас о ещё одном одолжении: могу ли я поговорить с пленником наедине?
– Чёрт с вами, – гвардеец надул щёки и звучно выпустил воздух ртом. – Парни, постойте у лестницы. И вы, господин бреккец.
– Мариш…
– Наедине значит наедине, господин следопыт, – Клемен усмехнулся. – Постарайтесь всё выяснить побыстрее, пока мы не начали беспокоиться. Правда, собеседник из него – не очень.
Командующий увёл солдат обратно к лестнице. Мариш несколько раз обернулся на своего господина и ушёл лишь после того, как получил третий кивок одобрения. Каддар не любил оставаться без присмотра верного защитника. Но если таковой была цена за то, чтобы впервые поговорить
Следопыт снял со стены факел и вошёл в камеру. Пленником оказался моложавый парень лет двадцати пяти. Нагой Лис сидел в холодной пустоте Бастиона на тонкой мешковине, а железные скобы приковывали его раскинутые руки к стене. Свет факела заставил его поморщиться от боли, ведь даже крошечное окно, что должно было вести во внутренний двор Бастиона, оказалось заложено.
– Привет, – Каддар дождался, пока узник привыкнет к свету и перестанет щуриться. – Давай пообщаемся, ты ведь не против?
Парень ответил пустым взглядом. Следопыт разглядел его смуглую кожу, тёмные глаза и жёсткие завитки грязных волос. Не самый привычный портрет бассельца. Местные жители чаще щеголяли типичными чертами коренных народов Большой Земли: бледной кожей, русыми или светлыми волосами. Каким и был лик людской части континента до пришествия беглецов из павшей империи.
– Ты что, не говоришь по-альдеваррски? – Каддар прикусил губу и всмотрелся в диковинный лик парня. – На твоё счастье, я знаю ещё четыре языка. Как насчёт бреккского? Нет, не похож: больно уж тонкие черты… Речь Старых Холмов – едва ли. Сотторийский – нет и ещё раз нет, а вот Годаранский? Не из славной солнечной империи ли ты пришёл? Не думаю. Наверное, Нимлатар или Тивалия. Точно. Тивалия. По глазам вижу. Жаль, этим языком я ещё не овладел.
Следопыт не сомневался в своей догадке, как и в том, что узник вполне понимал его. Языки давались Каддару легко, и, в случае альдеваррского, остатки его акцента едва ли мог уловить рядовой житель Западных Королевств. Наверняка, говорил он даже чище шепелявых меранийцев.
– Дружище, зачем мы с тобой играем в молчанку? – Каддар присел на колени перед измученным пленником. – Мне ведь и так понятно многое о тебе. Ты Лис. Один из последних выживших, если верить командующему, а в этом я ему верю.
Тивалиец лишь медленно сопел да изредка подрагивал от холода.
– Ну и что тебя здесь ждёт, Лис? – следопыт опустил взгляд в притворном волнении. – Они же убьют тебя. Рано или поздно, но вздёрнут на площади. Ты будешь отдуваться за всех своих пособников, понимаешь? Кранц Родейн и все другие, кого вы убили – неважно, что ты мог их и не трогать. Ответишь за всех, ведь Клемен очень зол на вас. Чувствую, что герцог – тоже. И это очень грустно. Очень.
Тело узника пронзила судорога, и он скорчился от боли на несколько мгновений.
– Я предлагаю тебе сделку, Лис, – Каддар аккуратно смахнул слезу, появившуюся на щеке тивалийца и оставившую бледную полосу на пыльной коже. – Я правда могу тебе помочь: у меня очень влиятельные покровители. Да, даже влиятельнее герцога Содагара. Я могу тебя отсюда вытащить хоть сегодня.
– Сильно сомневаюсь, – узник разомкнул пересохшие губы и прохрипел.
– Другое дело, – Каддар положил руки на его колени. – Видишь? Не так всё сложно.
– Кто ты вообще такой? – Лис корчился при каждом слове.