Охота на маску 2
Шрифт:
– Соболезную, дети, – склонил голову жрец. – Помнит ли ваша сестра, какую именно ячейку они посещали?
– Рейка? – посмотрел я на неё.
Русский она, с горем пополам, знала, пусть и не так хорошо, как немецкий, так что о чём говорит жрец должна была понять.
– Я не помню, братик, – ответила она на японском, прижавшись ко мне ещё сильнее.
Ей вообще здесь, похоже, не очень нравится.
– Она не помнит, – пояснил я жрецу.
– Что ж, это не проблема, – ответил он бодро. – Просто приложите руку к этому камню и немного подождите.
Первым моим порывом было положить руку на камень, но потом
– Рейка, положи ладошку на камень, – обратился я к ней.
Что она, самую малость неуверенно, и сделала. После чего рядом с камнем, со стороны жреца, появилось голографическое окно, в которое он несколько секунд тыкал пальцами.
– Отлично, – произнёс он. – Можете убрать руку, юная леди. Теперь вы, господин.
– А это обязательно? – положил я руку на камень.
– Девочка несовершеннолетняя и, по вашим же словам, Хранилище посещала только она, – говорил он, параллельно возясь с экраном. – Мы, как минимум, обязаны удостовериться, что вы её брат. Хм, – бросил он на меня удивлённый взгляд.
– Что-то не так? – напрягся, стараясь этого не показывать.
– Нет, всё в порядке, – ответил жрец. – Я отправил запрос, так что через пару минут к нам подойдёт человек, который проводит вас к ячейке хранения. А сейчас, господин, позвольте уточнить, как к вам обращаться?
Странно, что он спросил об этом сейчас. В принципе, мог бы и вовсе не спрашивать.
– Аматэру Синдзи, – ответил я.
– В таком случае, господин Аматэру, я обязан сообщить вам, что конкретно у вас есть доступ в ещё одну ячейку.
– О, как… – пробормотал я. – И чью?
– Рода Мейкшифт, – ответил жрец. – Ныне, насколько я знаю, уничтоженного.
– Мной и уничтоженного, – кивнул я. – Что ж, я вас понял. Сможет сопровождающий показать и эту ячейку?
– Конечно, господин, – ответил он. – И сразу говорю – мирские разборки не интересуют служителей богов. Во всяком случае, тех, кто достаточно приближен к ним, чтобы работать в Хранилищах. Так что информация о вашем доступе в ячейку Мейкшифт не станет достоянием общественности.
– Я вас понял, – произнёс я спокойно.
То, что жрецы, работающие в Хранилищах, не выдают секреты своих клиентов, факт давно известный и не подвергающийся сомнениям. И то, что я имею доступ к ячейке Мейкшифт, тоже не удивительно, кровь-то у нас очень похожая, забавен сам факт того, что я про эту ячейку узнал. Кстати, если бы Мейкшифты не считались уничтоженными, мне бы никто ничего не рассказал. Примерно это потомки Азуны и собирались провернуть, уничтожив Аматэру. Они бы просто приехали в Японию и тихо-мирно пришли в Хранилище Фудзи, где им предоставили бы доступ в нашу ячейку. В которой помимо прочего, лежат и артефакты блокировки-разблокировки камонтоку.
Где-то даже иронично, что мы поменялись местами.
Жрец, который пришёл нас сопровождать, мало чем отличался от того, с кем мы до этого общались, всё тот же смуглый перс в белой тунике. Разве что у прибывшего жреца были небольшие седые усики.
Первым делом я попросил отвести нас в ячейку Мейкшифт. Вряд ли там что-то интересное есть, этот Род просто не успел бы приобрести что-то интересное,
Внутри ячейки мы обнаружили ящики. Почти всё пространство ячейки было заставлено деревянными ящиками, в котором лежали золотые и серебряные слитки. Ничего более, кроме толстенького блокнота на одном из ящиков, я так и не нашёл. А вот блокнот был гораздо интереснее. Как выяснилось, в нём была записана история самой Азуны. Её мысли и действия. Всё я не просматривал, так что, вполне возможно, Азуна записала сюда и что-то более… актуальное. Но блокнотом я потом займусь. Да хоть во время перелёта домой. А вот что делать с драгметаллом непонятно. Похоже, придётся вернуться сюда позже, с грузчиками. Ну или оставить всё как есть, пусть будет неприкосновенный запас деньжат.
Выйдя из ячейки, обратился к ждущему нас жрецу:
– Аматэру являются кровными наследниками уничтоженного Рода Мейкшифт, так что у меня такой вопрос – можно перерегистрировать ячейку на фамилию моего Рода?
– Ахура-Мазда не одобряет смену фамилии, – прикрыл глаза жрец. – То, что было дано нам при рождении, должно уйти с нами в чертоги блаженных.
Хотел я заметить, что тот, кто зарегистрировал ячейку при рождении, был именно Аматэру, но не стал. Вряд ли жрецы из-за такого станут менять правила или делать для меня исключение.
– Благодарю за ответ, – произнёс я. – Теперь можно идти к ячейке Сакураев.
Вернувшись во вторую комнату с ячейками, пошли не к лестнице, а к другой двери, которая привела нас в очередной коридор, вдоль которого располагались двери хранилищ.
– Братик, – подёргала меня за рукав Рейка. – А как тогда здесь женщины фамилию меняют?
С чего такие вопросы? А-а-а… Это её слова жреца зацепили.
– В Персии женщины не меняют фамилию, они добавляют к ней фамилию мужа, – пояснил я ей.
– А ещё госпожа не учитывает, что простым людям позволено больше, чем слугам богов, – вставил идущий впереди жрец. – Мало кто следует догматам Ахура-Мазда и его божественной семьи до последнего слова.
Да как и везде, в общем-то.
В ячейке Сакураев было гораздо больше разнообразия хранящихся предметов. Я прям так сразу и описать-то всё не смогу. Ящики, стенды, шкафы, ряд каменных табличек, лежащих прямо на полу. Но больше всех выделялся стол, расположенный прямо напротив входа. Выделялся он, правда, лишь тем, что на нём не было ничего, кроме пары ежедневников. Один потрёпанный, явно очень старый, и один почти новый, между страницами которого был вставлен лист бумаги. Его я и открыл в первую очередь.