Охота на монстра

Романов Виталий Евгеньевич

–  Слыхал?
– нервно заерзал бандит, будто пытаясь глубже закопаться в паутину толстых кабелей и проводов.
– Работают, гады…

–  Тихо!
– в ответ прошипел Хирург, который был старшим в этой паре стрелков.
– Сиди молча, не гоношись! Засекут - влет накроют…

Сам он лежал неподвижно, рядом со станиной какого-то массивного агрегата, скорее всего, резервного трансформатора. Для верности Хирург притащил к своей огневой точке несколько здоровенных железяк - и ящик с инструментами, и тестово-диагностический блок, и мобильный аккумуляторный стартер на тележке, с помощью

которого можно было раскрутить ротор промышленного турбогенератора.

Оба бандита замолчали, сосредоточили внимание на двери, откуда должны были появиться враги. Однако пришлось ждать еще довольно долго, прежде чем створка пискнула, давая сигнал предупреждения. Затем она поползла в сторону.

«Началось…» - подумал Шершень, чуть выдвигая ствол лазера вперед. Мигом вспотели руки, предательская влага защипала глаза. Захотелось вытереться рукавом, но стрелок не мог рисковать - любое движение выдало бы его.

Первого из вражеских солдат снял Хирург. Спецназовцы решили взять генераторный отсек с ходу, действовали непозволительно нагло. По мнению оборонявшихся, федералам следовало чуть более уважительно отнестись к противнику…

Один спецназовец рыбкой нырнул в проем, упал на металлическую палубу, выставляя ствол вперед. Двое других, пока взгляды Хирурга и Шершня были сосредоточены на смельчаке, втекли в отсек, приготовились вести огонь с колена. А еще двое выставили лазеры из-за металлической переборки, собираясь поддержать товарищей.

В итоге они ответили на первый выстрел огнем из четырех стволов - мощно, агрессивно. Но все же того героя, что рыбкой нырнул в отсек, Хирург достал классически. И тут же удачливого стрелка принялись давить всем скопом, благо, открыв огонь, бандит обозначил свое местоположение.

–  Прикрой!
– хрипло попросил Хирург, откатываясь за массивную станину.

Только она и спасла, ибо ни ящик с инструментами, ни тестовый блок не смогли устоять под совокупным залпом четырех лазеров - тонкий металл изрезали на куски в считаные секунды.

Шершень и сам, без подсказок, отлично знал, что делать. Он выждал еще чуть-чуть, позволяя солдатам втянуться в поединок с Хирургом, а потом ударил. Сбоку, зло и беспощадно. Он метил так, как его учил Скупой, - не в защищенные голову или грудь, а в ноги, в пах вражеским солдатам.

Вопли раненых затопили генераторный отсек, доверху наполнили его болью и отчаянием. Только радость Шершня и Хирурга оказалась недолгой. К первой волне атаковавших подтянулись основные силы, и где-то среди прибывших находились стратеги, руководившие операцией зачистки космобазы.

Огонь со стороны нападавших вдруг прекратился, враги отступили. Трое раненых спецназовцев остались неподалеку от входа в генераторную. Один из них уже перестал кататься по палубе, видимо, потерял сознание от боли. Двое других лежали лицами вниз, один скреб окровавленными пальцами по полу, а другой странно дергал правой ногой - наверное, сводило мышцы судорогой.

Шершень не уделял раненым много внимания, отлично понимая: они - уже не игроки, от них серьезных угроз ждать не приходится. Но что задумали их товарищи?!

Ответ пришел через пару-тройку секунд. Жуткая по силе вспышка ослепила, выжгла глазные нервы. От неожиданности

Шершень страшно закричал, выпустил лазер из рук. Схватился пальцами за глаза, будто хотел проверить - на месте ли они, но проверить так и не успел. Локализовав одного из оборонявшихся, снайперы послали несколько голубых искр в грудь стрелка, прятавшегося в мешанине кабелей, и Шершень сразу перестал чувствовать боль.

Хирург спас глаза просто чудом. В тот миг, когда в отсеке родилась сверхновая звезда, он прижимался к полу, надеясь чуть продвинуться вперед, на огневую позицию: тихо, незаметно для десантников. Он моргнул и даже сквозь опущенные веки, сквозь защитные фильтры шлема почувствовал, сколь мощным был этот гостинец от спецназа.

Стрелок пристроился возле амбразуры, проплавленной лучами боевых лазеров. Он видел, как добили Шершня, но не издал ни звука: не выругался, не вскрикнул. Хирург уже понимал, что шансов выжить нет, и готовился продать свою шкуру подороже. Умирать совсем не хотелось, ну никак не хотелось, но в последние минуты события развивались так стремительно, что плотно задуматься об этом он просто не успевал.

Хирург скорее почувствовал, чем просчитал: враги используют не обычное армейское вооружение, а спецмодели, позволявшие стрелять из-за угла, с закрытой позиции. Ему самому ни разу в жизни не доводилось работать из такого лазера, но бандит знал о существовании кривоствольных образцов, за счет хитрой системы зеркал спасавших стрелка от ответного огня.

Именно потому Хирург перевел регулятор батарей на полную мощность, выставил фокусировку на самый тонкий игольчатый луч, ударил не в проем, а по переборкам, наугад. И попал! Вновь раздались громкие крики - враги, прятавшиеся за стенами генераторного отсека, не были неуязвимы!

Однако развить успех ему просто не дали. Видимо, устав бороться с наглецом-смертником, спецназовцы поперли напролом. Всем скопом появились в дверном проеме, и тут не спас ни верный глаз, ни крепкие нервы, ни мощный игольчатый луч.

Хирург еще попал, раз или два, но голубые искры и красные стрелы уже терзали его собственное тело, безжалостно рвали на куски. Было очень больно - так больно, что он потерял способность мыслить здраво. Почему-то вдруг подумал: надо давить на спусковой крючок что есть мочи, пока не закончится заряд батарей. Пересилить чужую силу. От этого боль пройдет.

Боль действительно прошла. Солдаты майора Фертихогеля остановились кружком над изуродованным трупом бандита. Над страшными запекшимися ранами поднимался сизый дымок, и десантники вдруг почувствовали противно-тошнотворный запах горелого мяса. Так, словно у них на головах не было защитных шлемов, снабжавших легкие кислородом.

А потом «отмер» командир группы. Шевельнулся, махнул рукой, показывая направление движения. Забыв про убитого врага, спецназовцы двинулись дальше.

…Майк Рогофф не знал, что федералы, покончив с проблемами на стартовой палубе, разделились на три части - две «втянулись» в жилую трубу, двинулись в разные стороны, проверяя помещения одно за другим. Третья группа, самая малочисленная, осталась дежурить возле шлюзов стартовой палубы, через которые осуществлялся выход в открытый космос.