Охота на Мясника
Шрифт:
На Бонзу со всех сторон наседали чудовищные танки с башнями в форме черепа. Их поддерживала целая армия скелетов-роботов. С багрового неба на него со свистом пикировали самолеты-штурмовики, похожие на птеродактилей с перепончатыми крыльями и метали атомные ракеты.
Бонза двигался прихотливым маршрутом. Он уничтожал не всех врагов, а только некоторых, известных одному ему. При этом двигался он в строго определенной последовательности. Наконец на экране появилась надпись "Апекс. Вход в Малую пирамиду". Он удовлетворенно
— Слышь, Антоха, я за полторы минуты до "ворот" дошел. Мой личный рекорд. А тебе слабо? — сообщил он приятелю, развалившемуся позади него в глубоком кресле с беломориной в зубах.
— Отвянь, вислоухий. Достал своей игрой.
По особой манере держать беломорину, зажав между большим и указательным пальцами, горящим концом строго вверх, и по специфическому запаху нетрудно было догадаться, что Антон зашмалил косячок дури и помаленьку тащится. Поэтому Бонза не обиделся и не стал приставать к товарищу, а целиком погрузился в работу. При этом он бубнил вполголоса:
— Так, мы в Малой пирамиде. Что у них на входе? Защитная программочка "файрволл"? Обходим, вошли в "СУНФС". Так, имеем "юзерс френдли"- подсказочку для тупых. Теперь выбираем дичь пожирнее.
Сейчас картинка на экране монитора ничем не напоминала игру. Это были какие-то списки. Имена, цифры, малопонятная информация на английском языке. Наконец Бонза оторвался от блуждания среди компьютерных сетей:
— Секи, Антоха, вот подходящий кабан. Дэн Торнтон, сорок восемь лет, работает в аппарате президента Клинтона. Бабок — немерено. Думаю, если мы с его куста баксов немного сострижем, штук этак по десять на рыло, он даже не почешется. Как считаешь?
— А если почешется? — лениво поинтересовался Антон.
— Никаких проблем! — отозвался Бонза. — Перекидываем бабки, — он разговаривал сам с собой и при этом двигал курсором по очередному списку, — на счет посреднической фирмы… Вот! Эта подойдет. Теперь оттуда перебрасываем… Куда? А вот куда! На счет салона эротического массажа "Либидо-ленд". Есть! Теперь пусть чешется. Сейчас ребятам из аппарата Клинтона только еще одного скандала на сексуальной почве не хватает. Порядок. Теперь эти бабки можно брать.
— А не стремно? — Антон сделал глубокую затяжку.
— Ни в коем разе, — ухмыльнулся Бонза. — Я же их не сразу на твой счет положу, а пропущу сначала через банк на Каймановых островах, а потом через очень хитрую контору. А к тем ребятам лучше с вопросами не соваться. Могут нос прищемить по самые яйца.
— Мафия, что ли? — предположил Антон.
— Вроде того… Шабаш, Антоха, бабки на твоем счете, — Бонза потянулся и откинулся на спинку стула. — Можно идти обналичивать и пропивать. С наступающим!
— До него еще дожить надо, — хмуро проговорил Антон.
12
Ирина
— Хорошо, что ты мне встретился, — сказала она. Есть дело. Семен просил заказать в церкви заочное отпевание.
— Как это заочное? — удивился Крюков, запуская двигатель рябухи и трогаясь с места. — Без Бога или без попа?
— Заочное — это когда без покойника.
— Понятно, — Крюков, из последних сил борясь со сном рулил в потоке Садового кольца. — То есть поп в таком случае говорит Богу: "Господи, прими душу раба Твоего такого-то, ибо за него уплачено. Я покойного, правда, и в глаза не видел, но видел кассовый чек. Аминь", — Крюков грустно вздохнул. — Воистину, берегитесь засолки фарисейской!
— Засолки? — удивилась Ирина.
— Ну закваски, какая разница. Кстати, ты в курсе, что самоубийц не отпевают?
— Это как попросить. Подумай об этом хорошенько, ибо просить будешь ты. Вот аргументы, — Ирина сунула в карман крюковской куртки пять стодолларовых бумажек.
— Предлагаешь Бога подкупить или слугу Божьего в соблазн ввести? — усмехнулся Крюков. — Ну-ну. Нам, комсомольцам, это как два пальца облизать. Одно слово — развеем религиозный дурман и посрамим ханжество церковников. Вон крестики светятся. Заглянем?
Войдя в церковь и перекрестившись, они оказались прямо перед витриной со всевозможной церковной атрибутикой и литературой.
— Театр начинается с вешалки, храм — с прилавка, — вполголоса заметил Крюков.
За прилавком маячила черная бабка весьма зловещей внешности.
"Ей бы не в церкви, а в избе на курьих ногах сидеть", — отметил про себя Крюков.
— Мы хотели бы заказать заочное отпевание, — сказала Ирина.
— Поздно, уже отпевают. Завтра приходите, — отрезала ведьма.
— Завтра нам будет некогда. Может быть сегодня оформим? — попросила Ирина.
Черная бабка как будто сжалилась, водрузила на нос очки и взяла замусоленную тетрадку.
— Свидетельство о смерти принесли? — сурово, как на допросе, спросила она.
— Мы не знали. А зачем?
— Зачем-зачем! Вас не спросили. Значит так надо! Имя усопшей.
— Галина.
— Возраст, — продолжала ведьма свой допрос.
— Лет тридцать пять…
— А что такая молодая? Какая причина смерти?
— От СПИДа, — сообщил Крюков.
— Самоубийство, — одновременно с ним выпалила Ирина.
— Да вы что, очумели? — зашипела старуха. — Самоубийцу пришли отпевать! Креста на вас нет! А ну пошли вон из храма!
— Это на вас креста нет, — сказала старой ведьме Ирина. — Вы же в церкви, Богу служите, а такая злая…
— Вам бы в мавзолее работать, — заметил Крюков и, игнорируя дальнейшие бабкины завывания, обратился к Ирине. — Кто тебя за язык тянул?
— Богу надо правду говорить, — возразила она.