Охота на Мясника

Алов Константин

— Ты самая злая сила из всех, кого я знаю. Правда я не так уж много видел, — признался Марафет. — Говори, белый брат, чем я могу тебе помочь?

— Я должен внедрить к ним своего человека, — продолжал Крюков. — Ты мне поможешь?

— Помогу. Но у меня нет товара. Если твой человек придет с пустыми руками, ему не поверят. Его либо убьют, либо не пустят дальше двери.

— Тогда как ты сможешь мне помочь? — в недоумении пожал плечами Крюков.

— Сегодня у тебя будет товар, — заверил Марафет. — Приехал гонец

из дома.

— Блин! Очередная партия черного героина? Прикажешь у него из жопы контейнеры выковыривать?

— Выковыривать не надо. Товар будет в пакете, в бардачке машины.

Вечером я скажу тебе номер и адрес.

Крюков заскочил в контору и покрутился для вида в отделе. Он сказал, что скоро закроет больничный и сразу после Нового года приступит к работе. Начальство эта новость отнюдь не обрадовала.

В кабинете следователей Крюков много суетился, выдул полчайника чаю и приставал к девочкам-практиканткам, пока не подобрался к сейфу с вещдоками. Перебирая как бы в рассеянности шмотки задержанных им гонцов, он незаметно выудил из папки сложенные туда паспорта. Украдкой открыв их и придирчиво исследовав, он счел, что Якубу Азикиве больше похож на Мерфи, чем Джон Оматосо. Поэтому он прихватил с собой паспорт Якубы и свалил незаметно. Как Ленин с елки.

Тем временем пробил час, установленный Марафетом для перехвата наркокурьера. Изучив маршрут движения курьера, Крюков выбрал местом задержания лесную дорогу на окраине Боженовского лесопарка. Перед выдвижением Крюков устроил смотр своим силам.

Птенчик и Грека сами предложили свою помощь. Местный сыщик Долгополов также посчитал для себя участие в деле обязательным. Чтобы не показаться расистом, Крюков включил в состав группы Мерфи и Марафета.

— Все в сборе? Тогда по коням, — сказал Крюков.

— Куда? — перепугался Марафет. — Никуда я не поеду! Задолбали, беложопые! Ваще бедному негру некуда податься! Я вам и так курьера сдал.

У меня, между прочим, семья!

— Ерунда, — попытался уговорить его Крюков. — Нам без тебя не обойтись. Всех делов — полежишь минут пятнадцать, изображая убитого негра.

Ни за что, ни про что.

— Я не артист, я стукач, — отрезал Марафет. — Пусть вон эта голливудская рожа изображает убитых негров!

С этими словами он трусливо дезертировал. Остальные на двух машинах тронулись в путь.

Крюков поставил Птенчика с Грекой со своей рябухой на дальних подходах, где дорога превращалась в просеку. Они должны были пропустить объект, после чего перекрыть дорогу случайным машинам. Общение с курьером предполагало некоторую интимность обстановки и посторонние могли этому помешать.

Основные силы расположились на повороте. Здесь Крюков для верности перегородил просеку колючей лентой типа "еж". Чуть подальше поставили "жигули" Долгополова. За руль усадили Мерфи он изображал убитого.

В салоне горел свет

и "труп негра" был хорошо заметен.

Ждать им пришлось не более получаса. Совсем стемнело, когда на просеке появился свет фар и из-за поворота показалась старая "тойота".

На предложение остановиться водитель не отреагировал. Проколов колесо, машина пошла юзом и воткнулась в дерево. Черный водитель, одна из нынешних русских реалий — банальная встреча с негром на лесной дорожке — ткнулся лбом в одноименное стекло и на некоторое время застыл в шоке.

Крюков подскочил к машине и рванул дверь на себя. Долгополов страховал на шаг сзади и сбоку.

— Джамбо, брат! — поприветствовал Крюков курьера. Вылезай, не бойся.

Но тот вцепился в руль и уперся ногами в пол.

— Не бзди, бить не будем. Мы ведь из милиции, а в милиции не бьют, — на всякий случай сообщил Крюков, но никаких удостоверений предъявлять не стал.

Негр немного расслабился и осторожно начал вылезать из машины с поднятыми руками.

Крюков отвернулся от него и подмигнул Долгополову:

— Ну что, начали? — и заорал. — Я тебе говорю — это он! Больше некому! Попался, проклятый торговец наркотиками!

И потащил курьера из машины за шиворот.

— Ты и про того говорил: "Он! Он!"! — Долгополов указал на стоявшую рядом машину, из двери которой неподвижно свесился Мерфи. — Ты что всех негров в тачках перемочить собрался?

Увидев "мертвого" Мерфи, его черный собрат вытаращил глаза и утратил дар речи. Он решил, что живым ему не уйти.

— Права! — прошипел не разжимая губ Мерфи. — Зачитай ему права или я сейчас вылезу!

— Ладно, окей, бюрократ, несчастный. Только не двигайся, все испортишь! — проворчал Крюков и объявил задержанному:

— Ты задержан как лицо африканской национальности по подозрению в шпионаже и неуплате налогов. Ты имеешь право в течение десяти минут найти себе адвоката. Советую выбрать меня. Отныне все, что ты скажешь умрет вместе с тобой. Ты можешь выбрать для себя расцветку гроба и заказать погоду на день кремации. Я что-то забыл? Ах, да! Твое последнее желание — картечь или жакан?

В глаза утратившему дар речи наркоторговцу уставились черные жерла обреза двенадцатого калибра, огромные, как пушки "Авроры".

— Картечь в правом стволе, жакан в левом, — пояснил Крюков. — Стреляю! Бай-бай!

Патрон, заряженный водой, прогрохотал в лесной тишине, прошел над макушкой задержанного и сбил снег с соседних веток. Смертельно испуганный наркоторговец в полной уверенности, что по его курчавой макушке чиркнула пуля или картечный заряд, бросился бежать обратно по просеке с быстротой раненого зайца.

— Принимайте клиента, — сообщил Крюков по рации Птенчику и Греке.

Крюков залез под заднее сиденье "тойоты", извлек оттуда пакет с белым порошком и взвесил его в руке.