Шрифт:
Глава первая
Гостиница «Камелот»
Снегопад начался минут через пятнадцать после посадки самолёта. Это было нашим первым везением. Второй раз удача улыбнулась на улице, когда мы вышли из здания аэропорта и начали осматривать освещённую оранжевыми огнями заснеженную площадь. Там люди томились в ожидании такси. Очередь растянулась метров на тридцать, колыхалась, гудела, напоминая издали гигантского питона.
Снегопад усиливался, ухудшалась видимость, нас будто окутывал таинственный туман.
– Ну и погодка, – сказала
Родители переглянулись. Мама хотела что-то сказать отцу, но ей помешал рёв проехавших друг за другом снегоуборочных машин.
– Скорее бы в такси, – сказал я, перекинув через плечо рюкзак.
– Ни одного такси не вижу, – отец поднял сумку и сделал шаг вперёд.
И тут из-за поворота показалась машина с шашечками. Ослепив нас фарами, она резко остановилась, задние дверцы распахнулись, из них выскочили двое: молодой мужчина и женщина. Женщина рванула в здание аэропорта, мужчина бежал за ней с криками: «Что за ребячество. Да постой же ты, Жанка!».
Такси сорвалось с места и, не разворачиваясь, чтобы вернуться на площадь, притормозило возле нас.
– Куда ехать? – спросил водитель, перегнувшись через сидение и приоткрыв окно.
– Гостиница «Камелот», – ответил отец.
– Далековато.
– Пап, у нас нет выбора, – я потянул его за рукав дубленки, кивая в сторону толпы.
Заметив, что такси остановилось в неположенном месте, и в него собираются сесть те, кто в принципе не имеет на это право (ведь получается, мы минуем очерёдность), люди недовольно загудели.
– Не обижу, – сказал отец водителю, и обратился к нам: – Садитесь!
Сам он сел на переднее сидение; я, Люська и мама разместились сзади.
Отъехав от площади, водитель усмехнулся.
– Вы везунчики, считай, с корабля на бал попали.
– Что случилось-то? – спросила мама. – Почему они из машины выскочили?
– Поругались. Сели, понимаешь, уже накрученные, потом он что-то резкое сказал, она вспыхнула, попросила остановить машину. Выскочили, как угорелые. Хорошо, вещей в багажнике не оказалось. По правилам я обратно должен был поехать. А я вас взял. Во-от! – водитель быстро посмотрел на отца, тем самым намекая, что по прибытии на место его не мешало бы хорошо отблагодарить материально.
– У вас здесь что, с машинами напряг?
– С машинами у нас порядок. Вы на улицу посмотрите, снегопад за снегопадом. Всё завалило, сугробы, как на дрожжах растут. Машины обратно по несколько часов добираются, дороги сильно занесло. Люди психуют, некоторые с обеда выехать не могут. Вы и впрямь везунчики.
– Хотелось бы в это верить, – проговорил отец, посмотрев в боковое окно.
– До «Камелота» будем добираться часа три, не меньше, – предупредил водитель. – Ехать придётся по горному серпантину, а в условиях плохой погоды, сами понимаете…
– Подождите, – перебила водителя мама. – Как по горному серпантину?
– А иначе не добраться, «Камелот» расположен на вершине горы.
Родители промолчали, Люська сглотнула, а я стянул с головы шапку. В салоне было жарко, у
Некоторое время ехали молча, потом водитель включил радио, чуть погодя они с отцом начали переговариваться вполголоса. Мама изредка перешёптывалась с Люськой. Я продолжал смотреть в окно. Кругом мрак, и лишь впереди в свете фар стояла плотная бело-серебристая стена.
Мне нравятся зимы, люблю, когда много снега, но такого снегопада никогда раньше видеть не приходилось. В голову начали проникать тревожные мысли: а вдруг мы не доедем до гостиницы, вдруг водитель не справится с управлением, мы попадём в аварию, или, что намного ужаснее, машина сорвётся с горного серпантина?
Горный серпантин. Уже само это словосочетание, в связке с сильным снегопадом и обледенелыми дорогами, вызывает благоговейный трепет, а как представлю, что скоро придётся штурмовать его многочисленные опасные повороты практически при нулевой видимости, внутри начинается извержение адреналина.
Люська тоже нервничает. По лицу вижу. Вторую плитку шоколада уминает, верный признак, что шалят нервишки.
Закрыв глаза, я попытался расслабиться и извлечь из сложившейся ситуации хотя бы толику положительных впечатлений. Так, что мы имеем? Сегодня у нас четверг, и мы с Люськой не пошли в школу. Завтра тоже уроки прогуляем. Уже хорошо. Хоть и не большой, а всё-таки позитивчик. Идём дальше. Провести выходные в частной гостинице, да к тому же на вершине горы, в компании хоть и дальних, но всё же родственников – определённый плюс. Если снегопад прекратится, утром наверняка можно будет покататься на лыжах, а в семь вечера нас ожидает торжественный ужин.
Ужин, ради которого мы и прилетели сюда из Москвы; праздник, приуроченный к юбилею Всеволода Всеволодовича. Завтра ему исполняется восемьдесят лет.
Если честно, ещё неделю назад ни о какой поездке мы не задумывались. Всё изменилось в субботу днём, когда в квартире раздался телефонный звонок…
***
Нам с Люськой Всеволод Всеволодович приходится троюродным дедом. Родство, конечно, не близкое, а учитывая, что видели мы старика от силы раза четыре, но были наслышаны о его крутом нраве, к общению с ним как-то не стремились. Всеволод Всеволодович принадлежал к числу людей-одиночек. Наедине с собой деду намного комфортней и интересней, чем в шумных компаниях, где обязательно найдутся неугомонные балагуры, избалованные дети, хохочущие женщины и болтливые старухи.
Лет пять назад у Всеволода Всеволодовича умерла жена, с тех самых пор он, по словам некоторых родственников, одичал. Жил в своём огромной загородном доме, слоняясь целыми днями привидением по бесконечно длинным коридорам, сидел в глубоком кресле возле камина, просматривал многочисленные альбомы с фотографиями, или часами дремал в саду, полулёжа на ротанговой кушетке. Куда-либо выезжал редко, новостями не интересовался, связь с друзьями прервал, с роднёй общался неохотно.
От одиночества у старика сильно испортился характер, появилась подозрительность, излишняя раздражительность, суетливость.