Охота на оборотня

Ветер Морвейн

В общем, единственным выходом стал переезд. Родители разменяли квартиру и отселили взрослую дочь со словами: «Замуж надо выходить». Ну да, ну да…

Хорошо, что в новом районе оказался нормальный, взрослый, понимающий вожак. На сей раз я уже знала, что без покровительства жить нельзя, и сама пришла на поклон.

Больше оборотней у меня не было никогда. Я сделала вывод, что опасные игры – не моё.

С обычными парнями легко. Учитывая мои особенности, я не рискую, оставаясь у них на ночь, да и отвадить всегда могу. Так

что по большей части мы прощаемся с утра – если я слишком поздно встаю, чтобы сбежать.

И вот… я опять начинала западать на кого-то, кто никак не похож на одноразовый вариант. И не только потому, что у него статья про оборотней на столе и чья-то шкура в соседней комнате. Он к тому же мой сосед. И вряд ли станет из-за меня переезжать. И что, придётся опять мне?

Так и не найдя ответа, я наконец погрузилась в сон, и, только утопая в дрёме, услышала, как где-то за окном тоскливо и протяжно провыл бездомный пёс.

За что я люблю свою работу – так это за то, что она, по большому счёту, позволяет почти не выходить из дома.

Родители мои были романтиками и потому отдали меня в ВУЗ на «историю искусств». Ну, прямо скажем, такой вариант нравился и мне – потому как от дисциплин наподобие экономики меня всегда клонило в сон. Я не уставала удивляться тому, как некоторые мои друзья занимаются тем, к чему ни у одного нормального человека не может лежать душа.

Суть и результаты моего поспешного выбора стали ясны мне только тогда, когда, закончив ВУЗ, я три месяца потратила на поиски работы. По совету мамы обошла с десяток музеев и довольно быстро поняла, что коллектив дам «немного за пятьдесят» – это всё-таки не для меня.

Никто особенно не верил в мой первый проект – подработку я нашла в сети. Однако же мой макет прошёл конкурс, и хотя денег я за него получила всего ничего, это был отличный повод сказать, что настоящий успех у меня ещё впереди. Затем меня пригласили поучаствовать в оформлении одного дома – есть люди, которые хотят жить как в Версале. У меня получилось. И, посмотрев на все это, я закончила дизайнерские курсы, сделав надстройку своему образованию.

Теперь, спустя три года в этом деле, я не могу сказать, что успех ко мне прямо-таки пришёл. Я, конечно, не Келли Уистлер, но мне хватает на хлеб и даже на хлопья с молоком.

То, что мне не надо ходить на работу каждый день, не значит однако, что я могу не спать всю ночь, шатаясь по соседским квартирам или делать что-нибудь ещё.

Подобное времяпровождение строго отрицательно сказывается на моих мозгах – которые мне в работе очень нужны.

Тем утром я открыла Auto-CAD и с добрых полчаса таращилась в монитор.

В голову в основном лезли Денис и Роман – что называется, не к ночи будь помянут, но все мы крепки задним умом.

Я ещё раз прошерстила интернет на предмет новой информации о нападениях в нашем районе – нашла с десяток репостов и столько же рерайтов,

но не более того.

Поняв, что лимит того, что я могу сделать, не сходя с места, исчерпан, я взяла в руки телефон и набрала номер Руслана ещё раз.

– Привет, – немного смущённо сказала я. Руслан мужик простой, но я всё-таки немного робею перед вожаком.

– Привет, – услышала я тут же в ответ, – почему не пришла?

Я помялась, не зная, что сказать. Но потом всё-таки сдалась.

– Думала, что сама разберусь. Слушай, ты новости про нападения у продуктового читал?

Какое-то время в трубке царила тишина. Сердце заухало, подсказывая, что Руслан знает о происходящем больше меня.

– Приезжай, – сказал он наконец. Помолчал ещё и добавил: – Чёрт. Приезжай, только после двух часов. У меня до обеда клиент.

Я кивнула – больше самой себе.

– Хорошо.

– Дианка! – окликнул он прежде, чем я повесила трубку.

– Да.

– Только не смей думать, что ты что-то там сможешь сама. Это не игры.

– Ага.

Глава 4

Человеческое любопытство штука такая… мягко выражаясь, неуправляемая. Оно как огонёк в тумане безызвестности – хочешь не хочешь, а поворачиваешь туда, куда он зовёт. Как нестерпимый зуд в укушенной комаром ноге – и знаешь, что не надо рассчесывать, а царапаешь, пока кожу не сдерёшь.

Есть, наверное, только одна вещь, которая хуже человеческого любопытства – это любопытство волчье.

Вот этому сопротивляться бессмысленно вообще. Как унюхаешь дичь – дальше можешь идти только по следу, включается какой-то первобытный инстинкт.

Я прочувствовала это на себе. Честно сопротивлялась часов до двенадцати дня, то и дело напоминая себе, что, во-первых, нужно работать. Во-вторых, Руслан русским языком сказал – никакой самодеятельности, никаких глупостей, пока он не разрешит.

Потом набрала в яндексе имена двоих выживших жертв и, выяснив, что одна из них лежит в районной больнице, а другой – аж в Склифосовского, до которого ехать два часа, решила для начала взяться за ближний вариант.

Жертву звали Нина. Потратив полчаса на дорогу, я увидела перед собой черноволосую девушку лет двадцати на вид. Распущенные волосы её и карие глаза так походили на мои собственные, что мне стало неуютно, но отступать было некуда, и, притворившись соратницей по несчастью, я попыталась её разговорить.

Отвечала Нина неохотно, видимо, боялась. Ничего нового, кроме, разве что, нескольких красочных подробностей, мне узнать не удалось.

Здоровенная серая собака – или волк, Нина называла хищника то так, то так, набросилась на неё из подворотни.

– Я вообще не поняла, что произошло, – говорила она, демонстрируя основательно пожёванную руку, которую, к счастью, похоже, удалось зашить.

Самое неприятное и в то же время самое важное произошло позже, когда я уже собиралась от неё уходить.