Охота на олигарха

Дашкова Ольга

— Да, рассказывай, — Ефим, конечно, странный, но уже черт с ним, у меня свой интерес.

— Года три назад познакомились, приличный мужик, симпатичный такой.

— Вот давай без впечатлений.

— Да, — Фима потер руки, вновь поправил платок, хотел оглянуться, но передумал. — Он приносил очень интересные антикварные вещи, книги старинные, керамику, была гравюра, я покупал — все по высокой цене, естественно. А в начале осени он мне предложил купить помещение почти в центре, старинный дом, отличная база для офиса — да для любого заведения,

да еще с действующим рестораном. Цена меня удивила, хотел себе оставить, но тебе, Владимир Сергеевич, как мною глубокоуважаемому человеку, отдал от чистого сердца.

Вот же дерьмо какое этот Славка Котов, за спиной жены таскал антиквариат, который ему не принадлежал, естественно, а потом решил играть по-крупному: сорвать куш, зная, что Женя никуда не побежит, не станет заявлять в полицию.

— Заливаешь ты соловьем, Фима.

— Да вот тебе крест, — Шустов нелепо перекрестился, выпучил глаза.

— А завод тебе мой, для чего был нужен? Ты ведь его хотел взамен отличного по цене помещения?

— Как сказать-то?

— Да говори как есть, я сегодня добрый пока.

— Ты ведь знаешь, я особо люблю оружие времен второй мировой, так на том месте, где завод, построенный в позапрошлом веке еще, во время войны были жестокие сражения. Когда немцы оккупировали территорию, там у них был склад и штаб, а когда отходили, все закопали в катакомбах и лабиринтах.

— Как интересно. Да там уже все местные и черные копатели разворовали, думаешь, что-то осталось?

— Если бы я не был уверен, то не просил бы продать, — Фима выдохнул, расслабился, откинулся на спинку кресла.

— Хорошо, все нюансы мы обговорим, но ты мне вернешь все, что принес и продал тебе Котов. Все. Ты услышал меня?

Фима, капризно поджав губы, кивнул, соглашаясь со мной. Мы с ним довольно мило простились, но обедать не стали. Тянуло совсем в другое место, сердце чувствовало, что моя женщина совсем рядом, здесь, недалеко ее дом.

Выйдя на крыльцо, снова посмотрел в голубое небо и лишь успел вдохнуть полной грудью морозного воздуха, как что-то кольнуло в плечо, обожгло насквозь все тело, а потом растеклось теплом, пропитывая ткань одежды.

Глава 36

— Все? Ты уверен, что это все?

Женщина смотрела взволнованно, на бледном лице голубые глаза выглядели еще ярче, в них был такой нездоровый блеск, что мужчине, находившемуся рядом, показалось, что перед ним психически больной человек.

— Не могу знать точно, но шуму было много.

— Как не можешь знать, ты ведь был там, ты видел. Ты сам все сделал! Как можно этого не знать?

Женщина до боли прикусила губу, поморщилась, продолжая пристально вглядываться в лицо мужчины.

— Люба, прекрати истерику, даже я спокоен, а стрелять в человека, да еще не первый раз, это не так просто.

Мужчина устало потер лицо, наконец прошел в комнату, не раздевшись, и, не сняв обувь, сел в кресло, пытаясь расслабиться. Но стоило лишь прикрыть

глаза, он видел лишь улицу, крыльцо и яркий ослепляющий свет в круглый прицел винтовки.

Нет, после выстрела легче не стало, наоборот, навалилась смертельная усталость, хотелось просто лечь и проспать неделю, но этого не будет, он знал.

Стоило немалых денег и усилий, чтоб узнать, когда прилетает самолет, а там уже быстро ориентироваться на местности, найти точку, выждать время. Он словно волк шел по следу добычи, преследуемый чистым азартом.

— В новостях ничего не говорят, словно ничего и не было. А ведь должны трубить на всю страну, я хочу, чтоб знали все, что он мертв, что больше не дышит со всеми одним воздухом. Андрей, как ты можешь спокойно сидеть? Андрей!

— Ну что ты от меня хочешь еще? Считай, что твой олигарх мертв, успокойся уже, принеси лучше выпить.

— А я не могу, просто не могу быть спокойной! Он испоганил мне жизнь, поступил как с тварью, вытер об меня ноги, сослал в промерзший городок, где несколько месяцев в году полярные ночи и совсем нет солнца. Выгнал меня как шавку, словно ему это позволено, словно он всемогущий и имеет право карать. А он никто, пустое место, он должен гнить в земле, а не ходить по ней.

— Прекрати кричать, и так башка раскалывается.

— У меня все болит! Дымов, этот напыщенный ублюдок унизил, растоптал меня, а я ничего такого и не делала. Я прекрасно жила, у меня было все: квартира, связи, деньги, щедрые мужчины, отдых на дорогих курортах. А теперь что? Мне приходится работать, чтоб хоть как-то прокормить себя.

— Люба, не прибедняйся. Говорю, принеси выпить.

— Не понимаю твоего спокойствия, он посадил в тюрьму твоего родственника, лишает ребенка отца, а все опять потому, что не захотел всего лишь немого поделиться. Зато сейчас Виктор мотает срок, а он трахает девок, сорит деньгами, жрет в дорогих ресторанах.

— Люба, сука, заткнись!

Мужчина повышает голос, наконец открывает глаза, но смотрит в темный квадрат окна, за ним уже ночь и удивительно яркие звезды на небе. Пуля вошла не в сердце, это он понял сразу, отвлекся, блик солнца от окна ослепил его. Не иначе как сам ангел-хранитель бережет эту богатую тварь.

— И прекрати на меня орать, на, держи.

Мужчина взял бокал с коричневой жидкостью, втянул ноздрями аромат алкоголя и выпил все содержимое залпом.

— Налей еще. И разденься, ты должна благодарить меня, так?

Женщина взяла бокал, но замерла на месте, смотря в серые глаза мужчины, в его худощавое лицо с дряблой кожей, с тонкими поджатыми губами. Кривой нос, густые брови, короткая стрижка, он выглядел не как киллер, а как обычный уголовник.

— Чего застыла? Противен я тебе, да? Вижу, что противен, и связалась ты со мной только ради мести, я знаю, все знаем. Но мне похуй, давай неси сюда свой сладкий ротик, будешь благодарить дядю Андрея за то, что он избавил тебя от головной боли.