Охота на побежденных
Шрифт:
Мальчик сразу завалился на жердяную лежанку — похоже, его и впрямь простуда прихватила. Ххот занялся разведением огня — это дело по умолчанию закрепили за ним на вечные времена; Амидис начал выкладывать еду из мешка на корявый стол, причем раттак очень внимательно наблюдал за его действиями.
Старик, присев возле ученика, потрогал его лоб, затем подержал за запястье, покачал головой:
— Гед — у тебя начинается жар.
— Учитель — я смогу идти, не беспокойтесь.
Омр, закашлявшись от дыма, прогудел из своего угла:
— Он точно идти сможет. Да только недолго — хоронить придется под камнями. Надо бы как-то его подлечить, и побыстрее.
— Зубы. Да и то плохо.
— Неприятно… Малец вымотался сильно и перемерз — может свалиться на несколько дней. Нехорошо получится — нам подальше надо успеть уйти, мы ведь у самого основания хребта сейчас остановились.
— Понимаю… Вы свободные люди — вольны уйти отсюда в любое время. А я останусь со своим учеником.
— Размечтался! Ха! Я если за дело берусь, то до конца его довожу! Так что не надейся от меня избавиться! Хочешь ты или нет, но золотом со мной тебе делиться придется!
— Я устал повторять, что у нас нет золота.
— Да — само собой. А я устал делать вид, что в это верю. Эй! Наш хомяк решил почудить! Кто-нибудь объяснит мне, чего он от меня хочет?!
Раттак, протягивая омру крошечный закопченный котелок, своим неповторимым голосом произнес:
— Ты это ставить на огонь, а потом идти искать воду. Ты не брать воду из лужи возле забора. Там вода грязная от овечьих какашек — Тибби такую воду не считает качественной. Когда из котелка пойдет дым, Тибби нальет в него воды. Тибби будет следить за содержимым котелка. А потом результат подогрева выпьет больной мальчик. Ему будет очень хорошо. Наверное.
Ххот, заглянув в котелок, мгновенно высказал все, что думает по поводу его содержимого:
— Святой навоз — да ведь это и есть самое что ни на есть настоящее овечье дерьмо! Ты уверен, что водой из той вонючей лужи ему можно как-то навредить?!
— Твоя идти искать воду! Моя следить за огнем! Тибби три раза не будет повторять!
— Но-но! Ты как со мной разговариваешь — подушка небритая?!
— Я сам схожу воду поищу — чуть дальше вроде журчит ручей, — предложил Амидис. — Тибби у нас за лекаря часто был — этими смоляными катышками все болезни лечил, от желтухи до геморроя.
— И что — помогало? — поразился омр.
— Не всем и не всегда. И вообще редко. Но других лекарей под рукой не было тогда, вот и приходилось… Простуда вроде неплохо лечилась, хотя и не уверен…
— Сиди Амид — я лучше сам схожу. Хочу напиться вволю заодно, а то в этой фляге много не принесешь. Старик — радуйся: твоего ученика будет лечить настоящий раттак! Даже если концы отдаст от крысиного лечения, все равно приятно — не каждому такой доктор попадается.
Едва омр ушел, как хлынул дождь — опять все тот же ливень. Шум его был столь силен, что почти перекрыл поток яростных ругательств из уст Ххота. Ворвавшись в хижину, воин яростно потрусил флягой:
— Я не успел напиться, когда это началось! Вымочило меня в один миг последней нитки — будто небо опрокинулось! На мне сейчас воды больше чем в этой фляге!
Раттак молча протянул лапу, ухватил флягу гибкими длинными пальцами, плеснул в уже задымившийся котелок. По хижине пошел пряный запах, а Ххот, позабыв про воду, начал помогать Амидису перетаскивать жердевой стол — крыша над ним дала течь.
— Это опять надолго, — вздохнул омр. — Знаю я такие дожди — в конце весны частенько бывает. Наши горы лишь на вид из камня — на самом деле грязи в них больше, чем булыжников. Бывает, с вершин целые потоки сходят — вроде лавин,
— Учитель фехтования сказал мне, что ты не можешь усвоить простейшие упражнения. Он говорит, что ты до сих пор не научился правильно держать шпагу. Это так?
— Отец — я стараюсь! Честное слово стараюсь! Я научусь — я хорошо научусь!
— У всех дети как дети, а у меня презренное отродье. Мало того, что урод красноглазый, так еще и неспособный ни к чему. И зачем я тебя признал? Ты, ублюдок, зачатый на вонючей соломе от грязных солдат — зачем я признал тебя своим сыном?!!! Зачем?!!! Ты мог бы хоть крошечную каплю признательности за это выразить — стать примерным сыном. Но ты решил, что я в этом не нуждаюсь… Так?!!! Да — таааааак!!! Ну что ж — ты не оставляешь мне выбора… Придется тебя наказать…
— Отец!
— Не пугайся раньше времени — я еще не решил, как с тобой поступлю. Мне кажется, что надо придумать нечто новое, по-настоящему серьезное… И прекрати таращиться на меня свои красные глаза — я ненавижу, когда ты это делаешь! У тебя взгляд низшего демона из темного мира, а не человека! Вот! Я понял, в чем причина! Взгляд! Во всем виноваты эти мерзкие глаза — их будто от упыря взяли! Мальчик мой — да ведь ты не виноват в своих неудачах. Во всем виноваты они… Да? Ты согласен? Ну что ж — надо устранять проблему… Видишь эту ложку? На вид обычная, но ты не представляешь, как она бывает полезна в некоторых ситуациях. Знаешь, что мы делали, если нам в плен попадался солдат с оружием Энжера в руках? Темнобожники любили воровать наши винтовки — они несравненно лучше их мушкетов и арбалетов. Сами они такие создавать так и не научились — максимум, на что их хватило, на корявые самопалы… Ох прости сын — отвлекся! Ну так вот — если нам попадался в руки такой смельчак, я брал такую вот ложку, и вытаскивал ему правый глаз. А самым злостным и левый заодно. Темнобожники при виде знамени моего полка спешили избавиться от винтовок и револьверов — боялись. Грязное, конечно, дело, но немалую пользу приносило. И сейчас принесет — мы избавимся навсегда от твоего дурного взгляда. Он не будет вредить никому, и тебе в том числе. И никто не будет ставить в упрек, что мой отпрыск неспособен постичь дворянскую науку — слепые не занимаются фехтованием. Подними-ка голову… сынок…
— Отец!!!
Граций завалился со скрипучей деревянной кровати на глинобитный пол, вскочил, проорал невнятно-бессвязное, замахал руками, будто пытаясь оттолкнуть от себя что-то невидимое. При этом он задел рукой стол, едва не уронив стандартную армейскую лампу — вниз с шумом посыпались тарелки и чашки. Рядовой Феррк, не успел защититься — советник вцепился в его горло, страшно выпучив и без того ужасные глаза, прохрипел в лицо испуганному солдату:
— Нееееет! Не дааааам! Они моииии!
Солдат, пытаясь избавиться от мертвой хватки скрюченных пальцев, попятился назад. Ноги подвели — беднягу повело вбок, он навалился на стол, опрокинув, наконец, лампу. Керосин пыхнул до потолка, от волны жара советник мгновенно очнулся, стряхнув с себя объятья ночного кошмара (хотя и не полностью). Отпустив солдата, он растерянно вскрикнул:
— Феррк!!! Опять!!! Я его видел!!! Он приходил за мной — он всегда приходит при ночном дожде!!!
— Господин! Здесь нет никого, кроме меня — это просто дурной сон был! Уходим отсюда — сгорим ведь!