Охота на президента
Шрифт:
Но к счастью этого не произошло. Даша с достоинством выдержала трагическое известие о смерти подруги. И спросила:
– Его задержали?
– Кого? – посмотрел Туманов на жену.
– Ну того, кто сбил их, – проговорила Даша более подробно.
Федор Туманов отрицательно покачал головой.
– Нет. Машина была без номеров. Водителю удалось скрыться.
Даша сделала пару глотков воды из стакана и грустно произнесла:
– Я только не понимаю одного: какое отношение имеет дача Ника к смерти моей подруги и ее мужа?
Федор не стал раскрывать перед женой детали. Сказал лишь:
–
– Да? – Даша удивленно повела бровями.
А Федор настойчиво подтвердил:
– Нет, не верю. Человек, которого я разыскиваю, слишком коварен и жесток. Продвигаясь к своей цели, он не оставляет свидетелям шансов выжить.
– Машка – свидетель? Федор, по-моему, ты преувеличиваешь. Ну какой из нее свидетель? – грустно усмехнулась Даша, твердо уверенная в том, что муж явно перегибает.
– А муж ее? – напомнил Туманов. – Они с Феклистовым работали в одной фирме. А потом, ты забываешь про поездку на дачу Ника. Туда ездили: сам Феклистов, твоя подруга, ее муж… и ты.
– Что ты этим хочешь сказать? – В глазах Даши отчетливо проглядывался страх. – И меня попытаются убить?
– Тебя? Ну что ты? – улыбнулся Федор, чтобы разрядить напряженную обстановку. – Как раз тебя-то убивать и не за что. Возможно, и твоя подруга осталась бы жива, не будь женой Игоря Гринько. Так, что тебе опасаться нечего, – с уверенностью проговорил Туманов, и заметив, что Даша немного успокоилась, попросил: – Но мне бы все-таки, хотелось, чтобы ты рассказала, как добраться до этой дачи Феклистова.
Даша кивнула, выражая готовность помочь.
– Вначале мы ехали по Киевскому шоссе. Недалеко. Примерно километров семьдесят, не больше. Там еще указатель стоит с названием населенного пункта. Такая небольшая деревушка – Чашкино. А рядом – коттеджи.
– И как я там узнаю дачу Феклистова? – спросил Федор, заранее предполагая, что коттеджи новых русских не отличаются особой архитектурной новизной и похожи один на другой, как братья близнецы.
– Узнаешь, – поспешила Даша заверить мужа. – Во-первых, его дача по-моему, самая высокая. Из розового кирпича, с флигелем. И, во-вторых, она самая крайняя при въезде. Если хочешь, я могу проехать с тобой, показать, – предложила Даша. Но Федор отказался от ее предложения.
– Знаешь, Дашенька, постарайся пока никуда не выходить из дома, – предупредил Туманов жену.
Даша предложение мужа восприняла уж слишком эмоционально.
– Что, даже и на прогулку с Алешкой не выходить?
Федор кивнул.
– Большой беды не будет, если вы пока посидите дома, – сказал он и, видя в глазах Даши сомнение, добавил: – Видишь ли, милая, я веду следствие по очень серьезному делу. И люди, которые в нем фигурируют, готовы пойти на все. Поэтому тебе лучше прислушаться к моему совету. Поверь, это не надолго. И скоро все закончится, – Федор улыбнулся, надеясь на взаимность.
Но Даше было не до улыбок. Глядя в темное окно, она невесело покачала головой.
– Да. И когда только все это кончится, – произнесла она в сердцах.
Не разобравшись в сути сказанного, Федор ответил:
– Я же говорю, скоро кончится.
Даша безнадежно махнула рукой.
– Я не про это.
– А про что же? – с
Даша едва сдерживалась, чтобы не высказать прямо в лицо мужу все, что накипело на душе, но будучи женщиной тактичной и сдержанной в словах, произнесла только:
– А тебе не кажется, дорогой, что у нас все получается как-то не так?
Лично Федору так не казалось, в чем он и не замедлил признаться жене. Даша от его признания разозлилась, сокрушенно покачав головой.
– Да, Туманов, недалекий ты человек. А впрочем, у вас в ментовке наверное все такие.
– Это, какие, такие? – обиделся Федор.
Но Даша решила уклониться от прямого ответа, который мог бы показаться ее майору оскорбительным. Сказала:
– Ладно, Туманов, не бери в голову. Будь попроще.
– Будешь тут, когда родная жена тебя называет тупицей, – проворчал Федор.
– Не тупицей, а недалеким человеком, – поправила его Даша. – А это к твоему сведению, между прочим, не одно и тоже. Так что не серчай, служивый. Лови своих бандитов и убийц, а мы уж с Алешкой как-нибудь пересидим смутное время на балкончике, – сказано было настолько убедительно, что вселило в Федора некоторое спокойствие.
Поначалу, когда он только узнал, что Дашина подруга погибла, откровенно испугался за жену, подозревая, что и с ней может произойти нечто подобное. Теперь же домашнее затворничество хотя бы гарантировало, что наезда автомашины не произойдет. Хотя есть масса других способов лишить человека жизни, и при случаи преступники запросто могут ими воспользоваться. Но важно им такого случая не дать.
Утром Федор Туманов пришел на работу раньше обычного. Когда уходил из дома, Даша и сын Алешка еще спали. Он испытывал странное чувство, которое пожалуй не испытывал с самого детства, когда с мальчишками во дворе играл в войну и непременно был победителем, хотя победа давалась нелегко. Чтобы победить, нужно было очень постараться и проявить необычайное умение, и обязательно перехитрить противника.
У Федора это получалось. И теперь получится. Надо только все просчитать, и постараться влезть в шкуру противника и начать мыслить так же как он.
Сидя за столом в своем кабинете, в едва ли не полной тишине, когда никто не хлопает дверями, и еще не раздаются назойливые телефонные звонки, майор думал, представляя себе того противника, к которому они подбирались. Он коварен и жесток, и совершить убийство для него – пустяк, если не жалеет даже своих людей. А еще он действует хитро и изощренно. И тем интересен этот скрывавшийся в тени противник.
Предавшись размышлениям, Федор выкурил не одну сигарету, рисуя на бумаге психологический портрет того, кто стоит за всеми преступлениями. Получилось нечто похожее на осьминога, со множеством щупальцев, стоит к которому приблизиться, как он сам же отсекает поочередно эти щупальца. Так было с застреленным в своей квартире талантливым программистом Калугиным, врачом «скорой помощи» Макеевым, четверыми боевиками, расстрелянными в «шестерке» в одном из дворов на Малахитовой улице. Осьминог не щадил никого и жестоко отсекал щупальца, спасаясь от сыщиков. И ни на минуту не забывая об этой его тактике, Федор решил использовать ее же против него самого.