Охота на президента
Шрифт:
– Николай, ты же знаешь, что сегодня такой день, когда трудно играть на повышение.
– Ничего не хочу знать. Хочешь получить бонус в конце года, перестань чесать яйца. Иди к телефону и продолжай обрабатывать клиентов.
Дима не тронулся с места. Он смотрел в сторону входа. На пороге зала стояла элегантная блондинка. Она слышала, что сказал Николай. Это была Надя. Среди брокеров все друг друга знают и все друг друга ненавидят. Этот мир нельзя назвать цивилизованным. Тут каждый за себя. Все понимают, что их тоже рассматривают как товар. А цена его изо дня в день меняется.
Кризисная ситуация, денежный обвал. Тогда кто-то объявил ложную тревогу о пожаре. Началось бегство, срочная эвакуация всех находящихся в здании. А на следующий день появился список тех немногих, кто может возобновить работу. Потом этот зал наполнялся постепенно. По мере того как выправлялось экономическое положение в стране. Правильно говорят, что у рынка нет памяти.
Надя направилась к своему столу. Лицо её уже ничего не выражало, но в глазах читалась глубокая усталость.
Николай устремился к ней:
– Наденька, дорогая, мы все так переживали за тебя. Иди сюда... Давай мы здесь с тобой поговорим.
– Он подвинул ей стул, и на его лице промелькнула улыбка гиены.
– Да нечего рассказывать, - сухо отрезала Надя.
– Я пришла, чтобы сделать несколько необходимых сегодня звонков...
Не выдержав, после короткой паузы она добавила с отвращением в голосе:
– Сергея только что убили, "сушите весла, вопрос закрыт". Я была рядом. Эта пуля могла быть предназначена мне, а не ему.
Брокеры, эксперты и другие служащие столпились вокруг нее, задавая бестолковые вопросы. Вера, молодая женщина, отвечающая за европейских клиентов и всегда мечтавшая занять Надино место, легонько хлопала её по плечу, как бы в знак поддержки:
– Надя, неужели ты и вправду так думаешь? Ты думаешь, что целились в тебя? Боже мой, Надя, дорогая!
Надя пристально посмотрела в холодное лицо Веры. Скрытая радость почудилась ей в этих словах сочувствия. Вера, как и другие, ненавидела Надю за удачливость, за то, что она оставалась свежей и привлекательной после пятнадцати часов, проведенных возле компьютера. Одним словом, за то, что в "крысиных гонках" инвестиционных банков она существовала элегантно и легко.
– Я так устала, идите вы все. Мне уже пришлось отвечать на нелепые вопросы в милиции.
Из соседней комнаты, граничащей с брокерским залом, раздался какой-то шум и взрыв смеха, обративший на себя всеобщее внимание. Громкий разговор не прекращался. Надя машинально посмотрела вверх, на ряд часов на стене. Потом она бросила взгляд вправо, на телевизионные экраны, бесконечно повторявшие новости СNN и финансовые известия CNBC. Пять циферблатов сообщали время в пяти финансовых столицах: Токио, Франкфурте, Лондоне и Нью-Йорке. В Москве было четыре часа дня. Она подумала про себя: вот уже четыре часа, как Сергея нет в живых. Обычно в это время она звонила в представительство Урабанка в Нью-Йорке, чтобы подвести итоги утренних торгов перед открытием биржи на Уолл-стрит. "Не сегодня, - подумала она. Надо уходить, и поскорее".
Она закрывала свою сумку, когда двери трейдингового зала с шумом открылись. Брокеры, чьи компьютеры
– Никому с места не двигаться, - гаркнул один из них. Внешне он ничем не отличался от других, но у него единственного не было автомата.
– Не дергайтесь, и все будет в порядке...
Борис, ответственный за безопасность Урабанка, со своей командой почти одновременно с "гостями" ворвался в брокерский зал. Пятеро его ребят, которых многие знали в лицо, были одеты в униформу банковских охранников: темно-синие короткие тужурки, под которыми незаметны пуленепробиваемые жилеты, 45-миллиметровые беретты у пояса. Примирительным голосом, в котором, однако, сквозило беспокойство, он обратился к ворвавшимся:
– Минуточку, ребята... Вы не можете находиться здесь без разрешения на обыск. Вы не имеете права! Есть закон...
– Вот что говорит твой закон, - сказал старший в группе "камуфляжей", выхватив у одного из охранников автомат и ударив им Бориса в живот. Главный в группе охраны банка упал.
– Разрешение будет позднее. Можешь позвонить генеральному прокурору. Пусть лучше твои мужики объяснят наличие у них оружия.
– Он указал на беретты у пояса охранников.
– Я вижу, что Урабанк имеет средства для приобретения оружия западного производства. Это не то что наши старенькие "макаровы"!
Мертвая тишина повисла в воздухе. Мерцающие экраны, казалось, говорили о другой жизни. Только телефоны продолжали передавать еле различимые голоса покупателей и продавцов с другого конца телефонной линии. Они сливались в неясный хор.
Люди в камуфляже со значками РУБОП, специальных подразделений правоохранительных органов, разбившись по трое, прошли вдоль трейдингового зала.
– Где стол убитого?
– гаркнул "безоружный"...
– Сергея Колотова? Идите сюда, - поспешил ответить Вадим, один из брокеров, постоянная угодливость которого обескураживала даже многих его коллег.
Он сам провел рубоповцев в конец зала. На столе Сергея царил жуткий беспорядок. Под светящимися экранами агентств Рейтер и "Блумберг" высились стопы бумаг и документов. Здесь были отчеты о деятельности конкурирующих нефтяных компаний, включенный ноутбук, не развернутые ещё "Файнэншл таймс", какие-то конверты и плитки шоколада.
– Забираем все это, - рявкнул "безоружный".
– А вы, - сказал он, указав на двоих подчиненных, возьмите все, что есть в информационном зале.
Двое рубоповцев приблизились к рабочему месту Сергея и, ничего не разглядывая, принялись сгребать все в кучу. Буквально все, что громоздилось на его столе. Один из них, встав на колени, вырвал все провода из розеток под столом. Другой занялся плитками шоколада. Развернув одну шоколадку, он её надкусил. Обертку бросил в картонную коробку, принесенную третьим рубоповцем.
– Кто здесь главный?
– опять рявкнул "безоружный", подходя к столу.
– Я, - сказал Николай, выйдя вперед.
– Я представляю директора банка в его отсутствие. Он в настоящее время находится в Лондоне.