Охота на Сталина
Шрифт:
Московская область. Санаторий им. В.В. Воровского. 18.11.1938 г.
Евгения Соломоновна закончила писать и посмотрела на сердитого мужчину, ходившего вдоль стенки взад-вперед.
— Все?
Тот второй, который стоял у окна, взял из ее рук тетрадный листок и, сложив вчетверо, убрал его в нагрудный карман гимнастерки.
— Все, — сердитый убрал в кобуру пистолет, которым несколько минут назад размахивал перед ее носом и кивнул тому,
Орловский обошел вокруг стола и встал за спиной жены Ежова. Архар кивнул, и Виктор одним движением завел руки Евгении Соломоновны за спинку стула, а вторым, зажал ладонью ей рот.
Впрочем, Гладун-Хаютина и не пыталась ни кричать, ни сопротивляться. Лишь ее расширившиеся от ужаса зрачки уставились на кончик шприца, появившегося в руках у Архара.
Евгения Соломоновна все же дернулась пару раз и через некоторое время обмякла в крепких объятиях Орловского.
Вдвоем с напарником Виктор перенес бездыханное тело на кровать, и пока Архар, рассыпав половину баночки с люминалом на прикроватном столике, убрал оставшиеся таблетки в карман, поднял упавший стул и маленькую голубую босоножку, служившую покойной вместо тапочек.
— Все. Уходим, — Архар вышел на санаторный балкон и, перемахнув через перила, (благо номер Гладун-Хаютиной находился на первом этаже) скрылся в кустах акации. Орловский нагнал его уже у неприметной калитки в углу санаторного парка.
Старенький «Родстер», который они оставили на поляне в километре от санатория, завелся только с третьего раза. За всю дорогу до места пересадки и без того немногословный Архар не проронил ни слова. Только когда они столкнули «Родстер» в овраг и подошли к «Эмке», напарник Виктора не терпящим возражения тоном произнес. — Ты за рулем.
— Опять? — Виктор подошел к багажнику и извлек оттуда сумку с гражданской одежкой, а заодно и свой ТТ.
— Есть возражения? — Архар, стащив сапоги, наклонился и принялся зашнуровывать новенькие кеды.
— Нет. — Орловский выстелил ему в затылок.
Вскоре в овраге запылал старый «Родстер», превратившийся для Архара в одну большую погребальную урну.
На седьмом километре Дмитровского шоссе его встречал сам Ян Лутц.
Вот уж кого хотелось видеть меньше всего!
— Как дела?
— Объект ликвидирован.
— Первый?
— Первый тоже.
— Ну и хорошо. — Каким-то странным голосом сказал Лутц.
Орловский обернулся. На него смотрело черное дуло нагана. Виктор даже удивиться не успел. Просто словно находясь в какой-то прострации, уставился на медленно поворачивающийся «нагановский» барабан.
Московская обл. База ДСО «Волна» 20.11.1938 г
— Обидно, — Томсон кинул в стакан еще один кусок сахара и начал тыкать чайной ложкой как копьем и без того тающий в кипятке белый кубик. — Ведь мы так близко подобрались к Кобе! Теперь все
— Издержки нашего ремесла, — Лутц отхлебнул из своего стакана и потянулся за очередным, уже четвертым за этот вечер, пирожком. И куда только умещалось в этом более чем худом невысоком человеке все то, что он день и ночь поглощал. А поесть он любил. Повар ДСО «Волна» Гриша Бобрин давно имел на Яна за это зуб. Только разве против начальства попрешь?
— Хорошо еще, что прошло все без сучка и задоринки. Если Архара и Орловского, царствие им небесное, кто из персонала санатория и запомнил, то по обугленным телам их вряд ли кто опознает.
— Надо было в Истринском обоих притопить.
— А если бы увидел кто? А так, авария и все.
На какое-то время в кабинете начфина воцарилась тишина, нарушаемая только позвякиванием и причмокиванием.
— Что теперь? — Лутц расправился, наконец, с пятым и последним пирожком и уставился на шефа.
— Теперь ляжем на дно. На год, может быть на два. Там, — Девид ткнул указательным пальцем в потолок, — принято решение законсервировать нашу ячейку впредь до того, как ситуация в России станет более-менее определенной.
— Ясно, — поморщился Ян. Ему вовсе не улыбалось проводить вечера за игрой в покер или в затяжных пьянках.
Вообще-то раньше Ян ТАК не пил. То есть, по местным меркам, практически не пил совсем. А теперь…
«С кем поведешься, с тем и наберешься».
– всплыло откуда-то.
«… от того и наберешься». — Тут же мысленно поправил себя Лутц. Этот русский все еще с трудом давался ему.
— Сам понимаешь, пока новый хозяин кабинета на Лубянке почистит свое ведомство, пока эта волна прокатится по всем смежным и не очень конторам, а за ними и по всей стране, пока наша богема перестанет писать кипятком по этому поводу, как раз пройдет полтора два года.
— Зря они ТАМ так думают, — Лутц достал из коробка спичку и принялся ковырять ей у себя в зубах. — Советские люди ко всему привычные. Наоборот, надо копать железо, пока горячо.
— Ковать! Ты бы, Ян, был бы поосторожней с этими пословицами. А вообще ты прав. Я тоже думаю, что в этой мутной водичке как раз и нужно ловить рыбку, но им там, — Томсон опять ткнул пальцем в потолок, — им там виднее.
Калининская область. Калязинский р-н. г. Калязин. Ул. Ленина д. 7 10.05.1958 г
Наверное, я в раю. Так тепло, птички щебечут, небо голубое. В ноябре такого быть не может. Нет, наверное, все-таки не в раю. Там амброзией да патокой всяко угощают, а здесь так жрать охота, что собственный язык проглотить готов.
Виктор перевернулся со спины на живот и тыльной стороной ладони вытер со лба пот. Краем глаза он заметил жука, преодолевшего соломинку на своем пути и набравшего крейсерскую скорость. Жук явно торопился заховать в безопасном месте плотно скатанный шарик чего-то для него вкусного.