Охота на Тигра 7. Монгольские степи. Халхин-Гол
Шрифт:
Корреспондент корчился на полу и зажимая ухо верещал, как девица, тонким писклявым голосом. Чего уж теперь не убивать же, может это судьба и он чего полезного нашим может рассказать. Газетчики они самые информированные люди.
– Илья, трупы вынести, завернуть в простыни и к самолётам. Да, я с этого толстячка награды снимите, вроде у комбрига этой медали в коллекции нет, и к самолётам. Начинайте загружать.
Светлов сел за стол с разбросанными костяшками запрещённой китайской игры. Полковника Тиханов и Сидоркин держали сидящим под локти.
– Агарияме (?????), господин полковник. [1]
Событие
Вспомнила романтик-стори из детского лагеря, как ко мне подошёл мальчик, мол, ты че сидишь, пошли танцевать. Я радостная встала, а он сел на моё место.
Самолёты Брехт услышал, гул стоял такой, что спал бы и то услышал. Прямо над военным городком на посадку в сторону озера Ханка заходили металлические птицы. Хотелось вскочить и броситься к окну, узнать, чем операция под кодовым названием: «Это не мы» закончилась. Останавливали две вещи: рядом сидела Катя-Куй и смотрела, чтобы он котлету с пюрешкой тщательно жевал, а не заглатывал большими кусками и может, всё равно бы дёрнулся, но окно смотрело на север, а там был больничный парк с подрастающими кедрами корейскими и прочими клумбами, а озеро Ханка было в противоположной стороне. Всё одно бы не остановило, только не было другого звука, не палил из всех своих «Браунингов» и «Эрликонов» Якимушкин, а значит, опасности нет, и угнанные у японцев самолёты никто не преследовал.
1
Правило в маджонге заканчивающее игру, если в последней раздаче последнего раунда победил Восток и он на первом месте.
Специально эту часть операции прорабатывали. Диверсанты взяли с собой несколько банок белой краски, что артель Дворжецкого выпускала. На нижней поверхности крыльев должны быть нанесены белые американские звёзды. Все остальные самолёты, если они летят в том же направлении, нужно было сбивать, выходило тогда, что не всё пошло гладко и Светлова преследуют. Но Якимушкин молчал, есть белые звёзды на всех самолётах.
Брехт всё же попробовал быстрее запихать в себя котлету, не терпелось узнать подробности, но капитан медицинской службы отвесила ему лёгкую затрещину и полотенцем протёрла нос, ткнувшийся в подливу.
– Ешь, спокойно, придут и сами всё расскажут.
– Железная логика. – Пришлось опять тщательно пережёвывать. Каждый кусок двадцать три раза. Эти корейцы они педанты, станется, подсчитывать начнёт жена, сколько он раз жевнул. Обещал ведь лежать и спокойно болеть три дня. Так сегодня только-только третий начался. Кончилось и пюре, и котлета, и даже компот из каких-то прошлогодних ещё сухофруктов. Больше Иван Яковлевич терпеть не мог, подошёл к окну. Знал, что за ним нет ничего такого, чего уже не видел, и что точно в это окно приземлившиеся самолёты увидеть нельзя. По отсыпанным красной крошкой дорожкам ходили больные, не много – пяток человек. В беседке-ротонде с мраморной балюстрадой рубились за круглым столом в козла четверо выздоравливающих.
– Ну, и что там? – не удержалась от сарказма жена.
– Там? Там Солнышко солнышко. Птички поют. – Тяжко вздохнул Иван Яковлевич.
– Не суетись, Ваня, ляг, сейчас Светлов придёт и всё расскажет. Стой, ты мне вот что скажи, этот детский сад, что ты привёз, что с ними со всеми делать? Это ужас. Вечно ругаются между собой. Но это ладно, хуже, когда не ругаются, тогда они начинают планы строить построения коммунизма. Лучше бы уж дрались и ругались.
Нда, с детьми надо было что-то решать. Нет, так-то он всем роли придумал и даже с каждым обговорил. Но до осени нужно дожить, когда Малгожата и Валентина уедут во Владивосток
– Может, пока их в пионерлагерь хотя бы на месяц отправить? – предложила Катя.
– Может. Потерпи до завтра, выйду отсюда и парочку точно пристрою.
В дверь стукнули и на пороге появился бывший хорунжий. Что-то явно пошло не так. Майор был всклокоченный с помятой фуражкой и прихрамывал. Но операция была и чего во время боя не бывает. Но дело не в бое. Вид у майора был смущённый, и глазки бегали.
– Иван Ефимович?
– Я чего? Я ничего. Не лётчик я. – Совсем сник Герой Советского Союза.
– Иван, Ефимович, говори уж, что случилось? Только хуже делаешь, и так весь на нервах.
– Говорить? – тяжко вздохнул спецназовец. – Говорить. А я скажу. Каждый должен своим делом заниматься.
– Майор!
– Ну, слушай.
Событие двенадцатое
Маленький мальчик летел в самолёте,
Мальчику стало вдруг плохо в полёте,
Оперативна была стюардесса -
Вышел на воздух малец над Одессой.
– Самолётов оказалось больше, чем мы планировали. Перед самой операцией прилетел гражданский самолёт в сопровождении трёх истребителей. В самолёте был только один пассажир – это корреспондент известной в Японии газеты «Асахи Симбун». Так что всего самолётов получилось восемнадцать. И у нас просто не было столько пилотов. Пришлось и мне и Тиханову и Васнецову и Илье Дуборезову за штурвал садиться. Взлететь взлетели и долетели даже без приключений, а вот с посадкой получился полный … швах, – Светлов махнул рукой. Видно было, что и более приемлемое бы слово произнёс, но присутствие Кати-Куй сдержало.
– И что погиб кто-то? Ранен? – Вскочила принцесса.
– Ну, Дуборезов руку сломал. Им занимаются. Ещё Скоробогатов с огромной шишкой, может и сотрясение у него. Тоже уже сюда несут.
– А я говорила, что эта авантюра добром не кончится, – погрозила пальцем комбригу жена и убежала вниз, застучала каблучками по ступенькам.
– Не томи, Иван Ефимович, что произошло? – Брехт почти облегчённо вздохнул, откинулся на подушку. Главное, что все живы, а ушибы с шишками и даже сломанную руку вылечат. У них тут лучший в Приморье госпиталь. Выздоравливают все как мухи. Да!
– Я напортачил, слишком рано сбросил скорость и мой лёгкий армейский бомбардировщик «Мицубиси» Ки-30 клюнул носом и врезался в землю. Шасси оба сломаны и крыло оторвано. Ну и трупы разорвало на куски. Ужас. Как ты говоришь: «Армагеддон» полный.
– Да, чёрт с ними с трупами. А самолёт один … Стой, а Скоробогатов, лучший лётчик страны, что тоже носом клюнул? – Брехт такого и представить себе не мог.
– Нет. Сашка-то нормально свой армейский тяжёлый бомбардировщик «Мицубиси» Ки-21 посадил, это Дуборезов, который пилотировал истребитель-биплан Kawasaki Ki-10, наоборот скорость погасить не сумел, и его занесло и закрутило. Потом подпрыгнул ещё и сверху рухнул на только приземлившегося Скоробогатова. Его самолёт с переломанными крыльями, а тяжёлый бомбардировщик тоже шасси лишился, колпака и одного крыла, ну, и Сашке досталось по голове. – Светлов, подсел к кровати, набулькал себе из графина воды в стакан и жадно осушил. – Чувствовал, что добром не кончится. Какие из нас пилоты! Переломали вон кучу самолётов. Как теперь людям в глаза смотреть? Учили ведь.