Охота на тигра
Шрифт:
Танк разгромил колонну из шести стоявших на обочине шоссе автомашин и повернул назад, к городу.
Вскоре «тигр» появился на станционных путях, обстрелял из пулемета и поджег три цистерны с горючим, раздавил гусеницами несколько минометов, пулемет.
Взяв на себя полную ответственность, я связался с находившимся на станции командиром прибывших войск подполковником Гизлингом и в категорической форме предложил ему принять все меры, чтобы повредить или совершенно уничтожить танк «тигр». Подполковник ответил, что он откроет по танку огонь из уцелевших пушек и вызовет по радио самолет-бомбардировщик.
16.15. «Тигр», покинув ж.-д. станцию
По «тигру», вновь появившемуся на шоссе, открыт артиллерийский огонь. Прямых попаданий нет.
16.20. Артиллерийская стрельба прекращена. На шоссе на небольшой высоте пролетает бомбардировщик и сбрасывает на движущийся в восточном направлении танк первую бомбу. Цель не поражена. Второй заход еще более неудачен — бомбы ложатся в значительном отдалении. Бомбардировщик улетает.
Возобновляется артиллерийский обстрел. Отмечено первое прямое попадание снаряда в корму танка. «Тигр» полным ходом продолжает свое движение в восточном направлении.
Несколько прямых попаданий. Над моторным отделением танка показалась струйка дыма. «Тигр» скрывается с глаз, окутанный дымом.
16.25. Горящий танк останавливается на деревянном мосту через реку Сож. Выскочивший из люка пленный подвергнут интенсивному пулеметному огню со стороны отряда, заминировавшего шоссе за поймой реки.
16.30. Одним из первых к мосту прибыл я. Танк полыхал, огнем был охвачен также настил моста. В огне можно было различить лежавший у перил наполовину обгоревший труп.
Ветер способствовал пожару, и все предпринятые нами попытки обуздать огонь не привели к желаемым результатам.
16.35. Танк «тигр», проломив наполовину сгоревшие балки моста, рухнул в воду.
Таким образом, танк «тигр» находился в руках русских пленных всего 40 минут, из которых только 35 минут относятся к его активным действиям, что следует объяснить крайне ограниченными запасами имевшихся в танке горючего и боеприпасов.
Однако то, что занявший место водителя пленный не покинул горящий танк, пока не вывел его на мост, указывает, что он преследовал две цели: сжечь мост и хотя бы временно остановить движение на стратегическом шоссе, а также полностью вывести мощный танк из строя.
Вначале были высказаны предположения, что кто-либо из пленных успел выскочить из танка и остался жив.
Нами были проведены поиски: по реке пущены надувные лодки с солдатами, вновь вызванный по радио бомбардировщик совершил несколько облетов поймы. Так как обнаружить кого-либо в воде и на берегу не удалось, мы пришли к единодушному мнению, что все трое пленных, находившиеся в танке, погибли.
По окончательным данным число наших жертв составляет:
Убитыми:
подполковников . . . . . . . . . 1
майоров . . . . . . . . . . . 1
обер-лейтенантов . . . . . . . . 2
лейтенантов (в том числе злополучный
командир Т-6 лей-нт Бегнер,
покончивший жизнь самоубийством) . . . 5
унтер-офицеров . . . . . . . . . 12
курсантов офицерской школы . . . . . 8
рядовых . . . . . . . . . . . 43
немецких мастеров, работавших на рембазе . 5
Итого: 72 чел.
Ранеными:
офицеров . . . . . . . . . . . 7
рядовых . . . . . . . . . . . 28
Итого: 35 чел.
Такое удручающе большое количество жертв можно
Виновники. Считаю нужным подчеркнуть, что, по существующему положению, лагерь военнопленных, к сожалению, не выходит в сферу деятельности полиции безопасности. За все, что происходит с пленными в лагере и на работах вне лагеря, несет ответственность комендант. Что касается охраны рембазы в ночное время, возложенной мною на специальную группу вспомогательной полиции, то она велась образцово, и никаких претензий в мой адрес не поступало.
Главным виновником прискорбного события считаю покойного лей-та Бегнера, допустившего преступную оплошность, состоящую в том, что он оставил танк без надлежащей охраны.
Вина оберштурмфюрера Брюгеля также несомненна: как комендант лагеря, он не сумел через свою, находящуюся среди пленных агентуру, заблаговременно узнать о планах похищения танка. Однако оберштурмфюрер решительно отвергает такое обвинение, утверждая, что захват танка состоялся не в результате длительной и тщательной подготовки, а экспромтом, под влиянием внезапных импульсов, вызванных мыслью о возможности вырваться на свободу. Этим-то и объясняется, по мнению оберштурмфюрера, что его агенты не смогли что-либо узнать и своевременно донести о назревающей опасности. Учитывая неспособность и нелюбовь русских к тщательной, всесторонней подготовке, упование их на знаменитое русское «авось», суждение оберштурмфюрера можно счесть близким к истине. Однако, чтобы проверить это, следует, на мой взгляд, расширить сеть агентуры среди пленных, подбросив в лагерь хорошо подготовленных людей, какие у нас имеются.
Начальник базы гауптман Верк не исключал возможности попытки со стороны кого-либо из пленных захватить отремонтированный танк, о чем свидетельствует его рапорт, поданный им за 8 дней до чрезвычайного происшествия, а также те меры, какие он принял, чтобы исключить успех такой попытки. К этому следует добавить, что Верк в момент захвата танка находился вне территории базы, и все произошло во время его отсутствия. Тем не менее, следует указать, что ни кто иной, а именно гауптман Верк, выдвинул и проводил в жизнь идею использования русских пленных на работах по ремонту танков. Идея эта, как показывает случай с «тигром», оказалась порочной.
К рапорту прилагаю:
1.Схематический план рембазы.
2.Карту-двухкилометровку, на которой нанесен путь, проделанный «тигром» после того, как он был захвачен русскими.
3.Копию рапорта нач. рембазы гауптмана Верка.
Хайль Гитлер!
Начальник городской полиции безопасности оберштурмфюрер Швейгерт.
Воскресный день
Выбитая, вытоптанная ногами, мертвая лагерная земля. Пленные небольшими группами и в одиночку сидели, лежали на ней. Одни спали, другие чинили одежду и обувь, тихо переговаривались с соседями. Некоторые лежали на спине, подложив под голову сомкнутые руки, и бессмысленно глядели на чистое голубое небо. Юрий Ключевский перебрался между тех, кто занял место невдалеке от барака, выбрал свободную плешину и, предвкушая блаженство, начал медленно опускаться на колени, чтобы затем улечься поудобней. Можно было не спешить, в распоряжении каждого пленного имелось четыре часа свободного, так называемого «личного» времени.