Охота на "тринадцатого"
Шрифт:
– Обычно. Раскрыли элементара...
– Он не раскрывается. До конца боевой операции не раскрывается.
– Не должен раскрываться, - уточнил командир "семерки".
– Он запаролен лично на меня! А российские пароли, чтоб вы знали - самые надежные в мире!
Пилот с отвращением покривился, и комэск подозрительно на него уставился.
– Раскрыли элементара и по мехруке доползли до тральщика, - продолжил командир.
– Доползли? После двух недель в элементаре? После элементара стоять не могут, не то что ползти!
– Но стоим
– На стимуляторе любой дурак простоит.
– А мы что, дураки, чтоб лучшие в мире российские стимуляторы жрать?
– брякнул неугомонный стрелок.
– Мы жить хочем.
Комэск не сразу нашелся с ответом.
– ...доползли до тральщика, - невозмутимо сказал командир.
– Взяли управление на себя и прилетели.
– Не могли вы взять, - пробормотал комэск.
– Люки боевых кораблей снаружи не открываются.
Командир выразительно промолчал.
– И управление запаролено на командира! Управление - точно запаролено! А российские пароли...
– Не было оно запаролено, - хмуро сказал командир.
– Командир тральщика погиб, левый оператор тоже, там правый в управляющем коконе висел. Сломанной рукой нас ловил, пока не отключился.
– Герой, - зло буркнул комэск.
– Русские отморозки, сплошь герои, европейцев непонятно чем бьете... Почему не дождались сменного экипажа? На тральщике - уникальная система управления!
– Там оператор от стимулятора умирал, - сказал пилот и качнулся.
– Его в медблок надо было.
– Не помер бы!
– проворчал комэск.
– Я же не умираю. За разбитую посадочную площадку стукну на оклад, понятно? Свободны.
Командир аккуратно поддержал "поплывшего" пилота, и экипаж поплелся в медблок.
– Кто бы объяснил, зачем он держал нас по стойке на докладе?
– вопросил стрелок.
– Или не видел, что на ногах не держимся?
– Потому и держал. Чтоб спесь немного сбить. Не злись, это флот. Здесь жалость не в ходу. Все на ногах не держатся, все докладывают стоя.
– Да, но европейцы, к примеру, сначала лежат в медблоке, а потом на доклад!
– Так они и получают от нас постоянно. Еще про официанточек вспомни.
– Европейские официанточки - класс, - согласился стрелок.
– Наши медички не хуже.
– Да, но они нас мужчинами не воспринимают, - вздохнул стрелок.
– А вот официанточки, как мне кажется...
– Какой ты для медичек мужчина? Только что из яйца, потный, вонючий, две недели не мытый, мышцы трясутся, еще массаж тебе делай, укрепляющие процедуры...
– Это да, - согласился стрелок.
– Со штабными не сравнить. Даже с техниками, и то не сравнить. Оп! Лови пилота!
Они вдвоем подхватили сомлевшего друга и наконец ввалились в вожделенный медблок.
– Куда?
– удивилась медичка на входе.
– На регистрацию!
– А исконная русская добросердечность где?
– вяло спросил стрелок.
– Не видишь, пилот поплыл?
– Еще бы тут клоны рты раскрывали!
– вспылила женщина.
– Умники! Вас кто лечить будет? Процедурные
– А как же, мы такие...
– пробормотал стрелок, закатил глаза и упал на спину.
Медичка уставилась на шатающегося командира и всплеснула руками.
– Дотащишь двоих?
– жалобно спросила она.
– Я эвакуаторов не дозовусь, они из приемного не забирают, говорят, им не оплачивают работу внутри медблока...
– Дотащу, - пообещал командир шепотом, выпустил пилота и рухнул ничком...
– =-=-=-=-=-=-
– Чистый!
– блаженно потянулся в коконе стрелок.
– Сытый! Ничего не чешется, не свербит, не трясется! И видеомир на этот раз новый. Мне "Сибирские амазонки" так на душу легли - м-м-м! Вот это девочки, почти как европейские официанточки, честно! Благодать! Еще бы медички не орали на процедурах. Кстати, а как мы сюда попали?
– Медички тащили, - меланхолично сообщил пилот из соседнего кокона.
– И командира тоже, а он вон какой. Потому и орут.
– Тс...
Дежурная медсестра весело поглядела на них из-за диафрагмы:
– Очухались, тяжелые? Ну вы и наглецы. В следующий раз чтоб сами, ножками, понятно?
– В следующий раз на вылет не пойдем, сразу сюда!
– заверил стрелок.
– Во-во. Тут с вами пообщаться желают. Первая массажистка отделения старших офицеров, цените!
И ее улыбка исчезла в коридоре. Стрелок тревожно глянул на командира, тот недоуменно пожал плечами, и все трое уставились в ожидании на вход.
Первая массажистка, а проще говоря, личная медсестра директора матки, оказалась стройной, высокой и, вероятнее всего, красивой, но из-за маски не видать. Женщина шла грациозно, покачиваясь в нужных местах, уверенная в своей неотразимости. Легкий халатик обтекал гибкое совершенное тело.
– Ребята, - необыкновенно ласково проворковала медичка из-под маски.
– Говорят, у вас опять номер тринадцать отличился? Это не вы?
– Это не мы!
– заверил стрелок.
– Мы с "семерки".
– А с "тринадцатого" кто?
– О!
– оживился стрелок.
– Я им передам ваши интересы! Оне сами расскажут! И покажут! Вас как, извините, звать?
– Света, - подумав, сообщила медичка.
– Я - Света.
– Ах, Света! А не откроете ли личико?
– Не положено, инфекция.
– Но как я вас "тринадцатым" распишу?
– возразил стрелок.
Медичка снова задумалась.
– Скажите - Света, - решила она.
– Пусть спросят, я выйду.
– А личико?
– А личико - "тринадцатым"!
– язвительно отозвалась медичка.
– Они - герои! У европейцев эскадренного флагшипа разнесли, а вы? Вы в тральщике приперлись обратно! И в приемном сомлели. Слабаки, а туда же, личико им...