Охота на "тринадцатого"
Шрифт:
Офицер безразлично глянул на десантников, и генерал понял, что сказал не то, не так, и сейчас его застрелят.
– Это такая игра!
– с отчаянием сказал генерал, не надеясь, что его услышат и уж тем более поймут.
– И наше личное дело, мое и ее! Иначе зачем бы она согласилась на уроки?!
– Чтоб научиться рукопашному бою, - обронил офицер.
– Нет!
– убежденно сказал генерал.
– Если девушка сказала да, то она сказала да, причем тут рукопашка? Рукопашка - повод для знакомства и возможность пококетничать, поднять себе цену, как вы не понимаете?!
– А если сказала нет, то это тоже кокетство, заигрывание,
– Я уже слышал подобное, и не раз. На заседаниях военного трибунала. Примите супрессоры. Это не совет, приказ.
– Что бы вы, космачи, понимали в жизни! Вы же отмороженные, у вас радиация все мужские инстинкты выжгла! А туда же, приказ... Так устроен мир, младший ты лейтенант! Давить всех, иначе задавят тебя, понятно?! Бабы это чувствуют и сами тянутся к сильным! А об тебя, младший офицер, они ноги будут вытирать! Лючия, между прочим, попросила, чтоб ее зачислили в мою боевую группу! Сама попросила!
– Спасает вашу шкуру, - кивнул офицер.
– Несмотря на то, что ей приходится отбиваться ногтями. Господин генерал, экипаж "Локи" переоценил вас. Мы не для того затеяли бунт, чтоб на наших кораблях начальство по-прежнему распускало руки.
– Лично я бунт не устраивал, - угрюмо напомнил генерал.
– Согласен. Но и в бой с таким офицером не пойду. Высадим вас на Клондайке. А пока под арест.
Десантники вскинули автоматы и неторопливо подошли.
– При чем тут бой и как он связан с моими отношениями с вашей бывшей любовницей?
– раздраженно сказал генерал.
– Сержант! Дайте супрессор!
Офицер внимательно проследил, как генерал вкатил себе двойную дозу прямо через комбинезон.
– Мальчик, тебе никогда не понять, что такое настоящий мужчина!
– усмехнулся ему в лицо генерал.
– Супрессор - всего лишь химия. Чувства химии неподвластны!
– Зато подвластна похоть, этого достаточно. Господин генерал, вы намеревались говорить о чрезвычайном положении.
– Да, действительно, - опомнился генерал.
– "Локи" издает интенсивный вой в широком спектре радиочастот, и этот вой стопроцентно демаскирует нас при подлете к Клондайку. Мои специалисты не могут понять, что это такое и как с этим бороться. Но вы, товарищ младший лейтенант, я вижу, в курсе происходящего?
Офицер коротко кивнул.
– И что же это?
– Не знаю.
– А когда кончится?
– Не знаю.
Генерал озадаченно крякнул.
– Тогда в курсе чего вы, если не секрет?
– Секрет, но вы имеете право знать. Нейтрализуются маячки "Локи".
– А, так вы, значит, не в теме...
– Я военный психолог по образованию, откуда мне знать технические подробности?
– проворчал офицер.
– Времена ученых-энциклопедистов ушли вместе с Фридманом! Это вы должны мне объяснять, что происходит! Вы же у нас главный технический специалист корабля... пока что!
– Извините. И передайте респект вашей особой службе. Я только что догадался, в чем дело. Оригинальное решение! Хотите, расскажу?
– Хочу!
– буркнул офицер смущенно.
– Маячки действительно неизвлекаемые, - улыбнулся генерал.
– Я с такими сталкивался. Они, как правило, помимо запитки от основной электросети корабля снабжены автономным источником питания. Но основной контур мы вот-вот обесточим. А ваша особая служба каким-то образом сейчас вырабатывает ресурс автономных источников, включив маячки на максимум энергопотребления,
– Сфера с лапками...
– пробормотал офицер.
– Что - сфера? А, вы про свой экипаж? Умелые у вас ребята, товарищ младший лейтенант. Сферическую антенну за две вахты восстановили, работает лучше новой! Впрочем, вам не понять, вы же военный психолог...
– Господин генерал, если у вас больше нет ко мне вопросов...
– ... то могу прекратить издеваться над "товарищем императором" и приступить к исполнению непосредственных обязанностей, - кивнул генерал.
– Да, я понял. Но у меня есть вопрос. Товарищ младший лейтенант, вы так уверенно действуете... а чего вы добиваетесь своим бунтом? Вы все? Или просто придерживаетесь нравственных постулатов вашей неведомой новой веры, как болтают? Мне не просто любопытно. Нам вместе идти в бой, и желательно знать стремления тех, кто будет стоять со мной рядом.
– Чего добиваемся?
– рассеянно переспросил офицер.
– Ну, это же так понятно... Люди, если о чем-то мечтают, они о том в песнях поют. Вот, если послушать песни, сразу все становится понятно... господин генерал, вы любите старые песни? Вот прекрасно же сказано: жила бы страна родная, и нету иных забот! Или вот еще...
Генерал Кожевников сжал челюсти так, что побелели желваки, резко козырнул и ушел. "Товарищ император" задумчиво кивнул собственным мыслям. Мысли были безрадостные. На генерала имелись определенные виды, но он, к сожалению, оказался слишком... слишком кем? Не офицером российского космофлота, те как раз бывали всякими, взять примером того же капитана Овчаренко... слишком землянином, вот.
И снова молнией блеснула мысль, что вопрос клонов - главный. Блеснул и так же снова ушел, оттесненный насущными заботами.
Насущная забота в лице техника-лейтенанта Еремеева стояла рядом, практически над душой, и нетерпеливо ожидала, когда "товарищ император" соизволит обратить на нее внимание.
– Отодвинься!
– раздраженно приказал офицер.
Еремеев извинился и отодвинулся, из чего следовало, что парень родился в космосе и причину раздражения понимает правильно. В космосе личное пространство - это святое.
Офицер поморщился. Ведь и эту его привычку впишут в анналы новой веры! С недавних пор он стал нервно реагировать на все, начинающееся со слова "святое". Как только осознал, к чему идет, так и занервничал.
– А тебе чего? Еще скажи, что "Торы" заклинило из-за одновременного срабатывания маячков!
– Ах вот что это было... Нет, "Торы" не заклинило, их вообще не клинит, если кто не в курсе, просто отказала система комплексного захвата целей, и мы ослепли. Товарищ император, весь технико-офицерский состав "Локи" настоятельно и даже униженно просит вас больше не вмешиваться в области, в которых вы ни черта не смыслите, и заниматься своими непосредственными обязанностями! И техники-европейцы просят вместе с нами! На коленях! Вот!