Охота на ведьм. Все тайны Средневековья
Шрифт:
На Руси сложилась несколько иная обстановка, и полномасштабной охоты на ведьм тут никогда не случалось.
В результате нарастающих противоречий на Великом соборе 1054 года произошел раскол христианства на две ветви – западную, католическую, с центром в Риме, и восточную, православную, с центром в Константинополе, тогда столице Восточной Римской империи. К тому моменту Западная Римская империя уже прекратила свое существование, а Восточная – Византия – еще стояла и претендовала на главенствующую роль.
Князь Владимир крестил Русь до этого раскола, но то, что после него киевское духовенство приняло православие, было вполне логично. Дело в том, что вся церковная верхушка в Киеве состояла из греков-византийцев, подчинявшихся Константинопольскому патриархату и следовавших прямым указаниям восточных иерархов.
На Руси христианство было принято не
И хотя европейских масштабов охота на ведьм здесь не достигла, однако сохранилось множество свидетельств местных борцов с ведовством. В 1204 году в городе Суздале власти сожгли неких «лихих баб», обвинив их в классическом злодеянии ведьм, – в том, что они устроили неурожай. В 1411 году (за сто лет до разгара охоты в Европе) двенадцать женщин, названных «жонками вещими», обвинили в том, что они наслали чуму на Псков, за что и сожгли.
Во времена Ивана Грозного среди высших церковных и боярских кругов ходила анонимная «Повесть о волховании», вдохновленная «Молотом ведьм» Генриха Крамера. Неизвестный автор, вероятно, северорусский священник, умело адаптировал к местным условиям «прогрессивный и эффективный» европейский опыт. Инквизиции у православной Церкви не существовало, а потому царю и епископам следовало взять ее работу на себя. Царь Иван Грозный книгу прочел и «написати книги повеле и утверди и проклят чародеяние и в весех заповеда после таких огнем пожечи».
В тексте присяги другому русскому царю, Борису Годунову, в 1598 году прямо упоминался страх перед ведьмами: «Ни в платье, ни в ином ни в чем лиха никакого не учинити и не испортити, ни зелья лихово, ни коренья не давати. Да и людей своих с ведовством не посылати и ведунов не добывати на государское лихо… и наследству всяким ведовским мечтаньем не испортити и ведовством по ветру никакого лиха не насилати… а кто такое ведовское дело похочет мыслити или делати… и того поймати».
В 1575 году сгорели на костре пятнадцать новгородских «ведуний». До нас дошел указ Алексея Михайловича, принятый в 1647 году и предназначавшийся воеводе Шацка Григорию Хитрову. Указ требовал «на площади в струбе, облокши соломою», сжечь заживо «женку Агафью и мужика Терешку Ивлева». Они при помощи заклинаний и обрядовых предметов – «нити мертвого человека с приговором» – уморили князя Одоевского и нескольких его приближенных крепостных крестьян. В начале 1653 года появился отдельный указ, требующий от подданных царя усилить борьбу с колдунами, оракулами и ворожеями. Теперь «еретические и гадательные книги, и письма, и заговоры, и коренья» стали преступными, населению повелевали «от таких злых и богомерзких дел отстать». В наказание за ведовство разрушали до основания дом виновного и сжигали в срубе его самого.
В 1666 году уже в Украине запорожский гетман Иван Брюховецкий велел сжечь на костре шесть ведьм, которые навели чахотку на него и его супругу. В период борьбы против Степана Разина, а именно в 1671 году, было объявлено, что ему помогают дьявольские силы. Была предана огню командовавшая одним из отрядов восставших монахиня Алена, признанная «ведовской нечистью». Ее приверженность дьяволу доказывал
В 1731 году вышел императорский указ о сожжении как «ведьм да колдунов», так и тех, кто обращается к ним. Но нет никаких данных о применении этого указа на практике. Началась эпоха Просвещения, и над ведьмами судьи более посмеивались, чем боялись их. Ведьм это не касается, но забавно, что в Воинском уставе Петра Первого содержится такой пункт: «Ежели кто из воинских людей найдется идолопоклонник, чернокнижец, ружья заговоритель, суеверный и богохульный чародей: оный по состоянию дела о жестоком заключении, в железах, шпицрутенами наказан или весьма сожжен имеет быть». Правда, тоже неизвестно, пытался ли кто-либо на практике наказать солдат-колдунов.
Все эти дела объединяет то, что они имели место преимущественно в северных областях России и почти все касаются конкретного принесенного ведьмами ущерба. Ни одна из ведуний не пострадала лишь за договор с дьяволом. Демонологии в православии, по сути, не существовало, и если ведьмы и знались с бесами, то, как говорили в народе, с мелкими пакостниками, а не с теми, кто способен нанести серьезный вред.
В украинской литературе есть памятник охоте на ведьм, включенный в школьную программу, – повесть «Конотопская ведьма» Григория Квитки-Основьяненко. В ней жадный, но незлой сотник по увещеванию писаря разыскивает ведьм среди деревенских женщин. Ведьму найти удалось, правда, перед тем замучили несколько невинных женщин, которые когда-то отказали горе-ловеласу писарю. Явдоха Зубыха, оказавшаяся чародейкой, сумела уйти от преследования, а затем наказала писаря и сотника, женив первого на наймичке-крестьянке, а второго – на кривой и рябой девке Солохе, вместо тех невест, на которых они зарились. Красавицу Елену, на которой хотел жениться сотник, она чарами соединила с удалым казаком Демьяном. Но их брак не был счастливым, поскольку его не благословил Бог.
В этой истории отражено реальное отношение украинцев к ведьмам. Это женщины хитрые и вредные, но не злые, не совсем молодые, но часто красивые, как Солоха в «Вечерах на хуторе близ Диканьки» Николая Гоголя. Ничего хорошего в них нет, но разве убоится казак ведьмы-чародейки? Наверное, южный темперамент и объясняет то, что казнили ведьм в основном на севере. Да и на плодородных южных почвах, при местном климате неурожаи случались редко, а скотина росла здоровая и сильная. Именно постоянные недороды и бедность, частый голод вынуждали северян искать виноватых. Впрочем, в отличие от Северной Европы, в православном мире их находили не слишком часто.
Последнюю ведьму в Украине самосудом сожгли в год рождения Ивана Франко, в 1856 году, в его родном селе, а в России – в 1893 году. Ведьм и потом избивали, но охоту на них уже не устраивали. Времена менялись стремительно.
Подводя итоги, отметим: хотя и принято считать, что именно Церковь сжигала ведьм, но выше мы показали, что большинство участников охоты являлись отнюдь не церковниками, причем во всех трех конфессиях. Они были местными жителями. И причины охоты связаны не только с церковными нападками на ведьм или же выходом очередного теологического труда. Часто церковники, наоборот, защищали обвиняемых от нападок и отрицали существование колдовства как такового, поскольку были людьми для своего времени образованными и просвещенными. А сжигали женщин и мужчин простые люди, часто неграмотные и суеверные.
Обвиненные в причастности к колдовству становились козлами отпущения для обозленных несчастьями, отчаявшихся людей. Церковные же суды подчинялись строгому регламенту, духу и букве законов, пусть и несовершенных. О догматах Библии велись дискуссии, и трактовка их менялась. В городах с магдебургским уставом имелись собственные суды, а в небольших селениях все решал тиран-феодал или, и того хуже, толпа крестьян, затаивших злобу на свою землячку. И такую толпу остановить было порой невозможно, священники или дворяне опасались выступать против нее.