Охота на волков

Аладышев Егор

– Фронтовик, сталинградец! – зычно проговорил Шабанов, будто хвастаясь перед Юрьиным своим новым комвзвода. – С дровами молодец! Верю! Даже проверять не стану. Для нас – это важное дело! Сегодня жара, а завтра уже такой холод накатить может, что без печки ни куда!

Ларионов чуть порозовел от смущения гладкими юношескими щеками.

– Слушай, Савелий! – задумчиво прищурился Юрьин, почесывая подбородок. – Может с нами, а?

Ларионов настороженно посмотрел на капитана госбезопасности и перевёл взгляд на комбата. Он, конечно же, не понимал о чём идёт

речь. Шабанов опустошил кружку молока молча, не спеша, с видом безучастным к услышанному, но в молчании его яснее ясного читалось нежелание отдавать только что прибывшего взводного командира.

Юрьин смахнул хлебные крошки с рук о бока галифе и, встав, подошёл к Ларионову.

– Чего тебе сидеть здесь? – капитан совсем уж по-дружески коснулся плеча младшего лейтенанта, не сводя с него хитрого взгляда, от чего тот скукожился, как мокрица на солнце. – Давай, соглашайся! А здесь успеешь ещё штаны протереть!

– Так а… куда? – растерянно глядел Ларионов то на Юрьина, то на Шабанова.

– Три человека мне нужно с собой. На задание. – Юрьин лукаво подмигнул Савелию. – В тыл противника пойдём. Суток на пять. Ни чего особенного!

– Но я только взвод принял… – Ларионов говорил сбивчиво, не сводя глаз с комбата, словно искал в его мимике и жестах подсказку к правильному решению.

Комбат же открыл форточку нараспашку и закурил, продолжая молчать и уставившись безучастно куда-то на улицу.

– Подумай, Савелий! – ещё раз, уже крепче, хлопнул Юрьин худое юношеское плечо молодого командира. – У тебя такой опыт, понимаешь! Он не здесь, он там нужен! Очень нужен!

– Да он и впрямь приехал только, – выдавил, наконец, из себя комбат, скользнув хмурым, нерешительным взглядом по капитану госбезопасности. – Надо взвод принять, как полагается. Не дело это – вот так с ходу…

– Думай, Савелий, думай! – Юрьин отпустил руку от плеча Ларионова и не спеша прошелся обратно, к своему месту за столом. – Ты мне тогда про письмо от родителей рассказывал, мол, ответить надо! Вот что им напишешь, как дрова готовил? Не серьезно, понимаешь ли, для молодого командира!

– Что скажите, товарищ капитан? – обратился Ларионов к комбату.

– Да вижу, как глаз горит у тебя, – слегка улыбнулся комбат, стряхнув указательным пальцем косой столбик пепла в пепельницу, и, пожав плечами, добавил: – Решай сам.

– Вам один человек нужен? – обратился Савелий к Юрьину.

– Трое.

– Разрешите из своих выбрать, товарищ капитан? – робко взглянул Ларионов на Шабанова. – У меня есть толковые!

– Бери Брагина и Головащенко! – твёрдо сказал комбат, вмяв окурок в дно пепельницы и, убирая её на подоконник, добавил: – Они – птицы стреляные! С ними надёжнее тебе будет. А сержантов оставь. Не бросишь же взвод без руководства?

– Так точно! – на лице Ларионова расцвела довольная улыбка, а взгляд ещё больше наполнился страстным огоньком. – Разрешите идти?

– Погоди, – остановил его Юрьин, навалившись тяжёлыми руками на стол. – Придёшь ко мне со своими архаровцами часов в девять вечера. Уяснил?

– Так точно!

– Ступай! –

махнул рукой Юрьин.

Ларионов ушёл, и в комнате воцарилась гнетущая тишина. Шабанов, насупившись, вновь уставился куда-то в сторону. Солнечный свет, бьющий ярким потоком сквозь оконное стекло, окрашивал его лицо особенным бледно-янтарным цветом. Но даже под ним комбат выглядел хмурым, поникшим.

– Да ладно тебе, Николай! – голос Юрьина сделался по-товарищески мягким. – Пять дней всего! Делов-то!

Комбат недоверчиво покосился на капитана госбезопасности и досадливо прохрипел:

– Я этого лейтенанта три месяца ждал… У меня бойцы брошены…

Шабанов хотел ещё что-то добавить, но лишь махнул рукой и опять отвернулся к окну.

Юрьин уселся за стол, откинулся на мягкую спинку кресла. Поел он плотно, и теперь его потянуло в сон.

– Погляди, кого к нам принесло! – оживился вдруг комбат.

Юрьин обернулся к окну. По дороге ступал широкими шагами Егоров.

– Вот тебе и проводник нарисовался! – Шабанов вновь потянулся за папиросой.

– Пойдем-ка, воздухом подышим! – вставая, сказал Юрьин.

Когда два капитана вышли во двор, Егоров уже стоял у калитки. Одет он был так же, как и днём ранее, только налегке, без ружья и вещмешка.

– День добрый, товарищ Егоров! – широко улыбнулся ему Юрьин, подходя к забору. – Что ж с утра не пожаловали?

Егоров помедлил с ответом, протянув руку комбату, отворившему калитку.

– За мясо переживал. Второго дня выдалось мне лося доброго завалить, боялся, что попортится, – ответил охотник, глядя в лицо Юрьина холодными, безучастными глазами.

Егоров так и продолжал стоять за забором, несмотря на то, что калитка была открыта. Словно всем своим существом противился нахождению возле улыбчивого капитана госбезопасности с нехорошим, хитрым взглядом.

– Понятненько! – коротко кивнул Юрьин. – Ну что? Решились помочь?

– Вроде того… – неуверенно ответил Егоров. – Когда выходим?

– Для начала, заходите сегодня часиков в девять ко мне! Дом вы знаете.

7

Ларионов прибыл к Юрьину точно в срок. С ним было двое бойцов. Оба чуть выше среднего роста, среднего телосложения и примерно одного возраста – лет двадцати. На груди одного из них красовалась медаль «За отвагу». Егоров же чуть опоздал и застал остальных за распитием чая.

– Чего опаздываете? – недовольно взглянул капитан на вошедшего.

– С домашними хлопотами забегался… – уклончиво ответил Егоров, снимая с головы кепку.

Юрьин лишь покачал головой, снисходительно улыбаясь. Сложно было понять человеку, не знакомому с ним, от чего эта улыбка: то ли от негодования из-за ершистости Егорова, то ли от насмешки за его нерасторопность. Да и сам капитан затруднился бы ответить на этот вопрос. С одной стороны – этот высокорослый, крепкий мужик с простым, деревенским говором несомненно вызывал в нём симпатию, с другой – Юрьина жутко раздражало пренебрежительное отношение Егорова к этому не простому и важному делу, да и корни его вызывали у гэбиста сильное недоверие.