Охота на ясновидца
Шрифт:
Услышав это, Август отпрянул от жреца — слишком похожи были его слова на слова Хейрр в вагоне поезда о зеркале и змее! «Кто ты? — спросил он в необычайном волнении, — я не знаю тебя». «Я жрец великого Бела — Акаламдук! А вот кто ты на самом деле, ночной вор и лунный лжец? Ведь ты не слуга слуги, а сам сильный. И ты зашел слишком далеко в своем бесчинстве. Ты решил, что можешь сделать то, на что способен только Бел, повелитель богов. Но ты всего лишь слуга силы, а не ее повелитель. Это она владеет тобой, а не ты владеешь ею. И умерь свое властолюбие, человек. Отступай! Отступай, если хочешь быть силой». И жрец изо всех сил ударил его жезлом по пальцам на краю деревянного сундука.
«Но я хотел только узнать свои пределы», — воскликнул Эхо в необычайном смятении. «Вот твой предел, — сказал жрец и провел жезлом черту на земле позади Августа, — Ты уже давно за чертой, отступи!» Испуганный словами жреца Август сделал шаг назад и проснулся. Пальцы были еще белы и немы от удара.
Он отказался дальше участвовать в этом опыте и ничего не рассказал Виттенболену о том, что случилось.
По сути на этом драматическом эпизоде их сотрудничество закончилось. Это совпало с двумя событиями — в ходе войны наступил явный перелом, русские и западные союзники стали сильнее Германии, и Август встретился с русской женщиной, красавицей
Она пришла на кафедру Виттенболена в качестве практической ассистентки, но в отличии от шефа не считала, что война безразлична для тех кто занят поиском истины. Когда они стали жить вместе, Катя всячески старалась поощрить в Августе его желание вмешаться свыше в ход мировой войны и помочь сокрушить Германию, которая все еще была сильна и опасна.
Наконец-то Август нашел союзника в своих честолюбивых мечтах. При этом Катя сказала, что ее первый муж был связан с американской разведкой и от него остались кое-какие связи. Август не придал особого значения такому признанию, потому что читал в ее мыслях только любовь и ничего не заподозрил. Кроме того, Америка воевала против Германии.
Удивительно как любовное чувство оглупляет людей, даже таких незаурядных как Август Эхо!
От Кати он впервые узнал, что немцы всерьез пытаются поставить психику человека на службу вермахту. Например, о том — что служба СС создала засекреченную группу ясновидцев «Туле», задача которых — найти методы узнавания судьбы человека и управления этой судьбой. Особо «Туле» опекала жизнь самого фюрера от неудач и каверз судьбы, ведь неудачи фюрера — это поражения для Германии. Другой цели был предназначен проект «Анербе», где на широкую ногу было поставлено изучение дальновидения и инсайта с целью проникновения в секреты противника и сокрушения его силы.
Август и не подозревал о таких центрах силы… впрочем ясно, что они были прикрыты от проникновения чужой мысли.
Катя сказала, что по ее сведениям во главе одной из групп стоит ясновидец Хануссен… А ведь, ты, Август, знал Хануссена! И тебе ничего не стоит его найти!
Этот разговор происходил в жаркий июльский денек 1944 года, на их тайной квартирке, которую Эхо снимал для тайных свиданий с русской красавицей. Легкий ветерок шевелил белейшие занавески, на полу у постели желтела шкура крупного леопарда в черных пятнах, Катя разгуливала нагишом по паркету, обмахиваясь китайским веером.
Хануссен! Да, они были знакомы. Пару раз Август бывал на его выступлениях перед началом войны, в Берлине. Хануссен действительно умел читать мысли, о чем Эхо заявил артисту с апломбом молодого нахала, зайдя к нему за кулисы:
— Маэстро, вы гений! А вот начали выступление с двух подсадных уток. Ведь усатый господин с блондинкой в третьем ряду — ваши люди.
Хануссен отшутился:
— Я должен услышать аплодисменты, молодой человек. Это как наркотик. Хлоп, хлоп и я — король.
Он уже тогда был порядком изношен, неряшлив, од-ышлив.
— Ты тоже гений, — льстилась красавица Катя к его самолюбию, вращая прекрасными, голубыми глазами, — найди противного старикашку и поройся в поганом черепе. Что они затеяли против союзников?
У Августа было правило ничего не предпринимать против коллег, и он колебался… мать по-прежнему оставалась в Варшаве и присылала душераздирающие письма о нравах Третьего рейха… Хануссен был заодно с врагами его названной родины.
— Слабо?! — подначивала красотка, вращаясь на каблуках голубых туфель и сверкая в глаза ослепительным телом. Словом, ее аргументы били в самое сердце влюбленного человека, особенно трепет волос вдоль спины от ветерка из окон, это царственное колыхание львиной гривы до самого пояса…
И Август впервые начал атаку против другого провидца, и начав мысленный поиск, внезапно выяснил, что того уже нет в живых и описал любовнице подробности его гибели:
— …Хануссена пригласили на торжественный прием, но по дороге машина свернула на окраину, затем выехала на одно шоссе под Берлином и свернула в лес. Он сразу все понял и сказал эсесовцам что еще пригодится Гитлеру, если его сейчас прикончат, то фюрер будет убит 20 июля 1944 года одноглазым полковником, что только один Хануссен может спасти великого человека… Но ты знаешь, его не стали слушать и застрелили.
— Но ведь 20 июля это же сегодняшний день! — воскликнула Катя в растерянности.
Они оба были поражены.
— Август! Найди одноглазого полковника! — Катя накинула халат, от возбуждения ее зазнобило.
Разогретый поиском Хануссена, став свидетелем его гибели, возмущенный тем холодным цинизмом с каким профаны застрелили великого человека, Август Эхо вошел в состояние инсайта:
Август: «Нашел! Одноглазый полковник едет в большом черном „опеле“. Он сидит на заднем сидении. На его коленях раздутый портфель. У него черная повязка на глазу. И у него одна рука!» Катя: «А что в портфеле?» Август: «Внутри — бомба замедленного действия, завернутая в белую накрахмаленную рубашку. Это английская бомба с простым и надежным устройством: нужно раздавить стеклянную ампулу с кислотой и она начинает разъедать тонкую проволочку, которая держит боек. На действие кислоты уходит ровно десять минут. Боек бьет по капсюлю детонатора. Взрыв колоссальной силы! Внимание, вижу дорожный указатель. Ближе. Читаю надпись: Вольфшанце.» Катя: «Это Восточная Пруссия. Машина едет в ставку Гитлера!». Август: «Рядом с полковником на заднем сидении еще один человек. Видимо, адъютант. На нем лейтенантская форма. Полковник называет его по имени: Вернер… Я пробую сам вести машину, вместо шофера». Катя: «Зачем?» Август: «Шофер выполняет простейшую механическую работу. Хочу плотнее установить контакт с тем, что происходит… Нет, не получается!» Катя: «Как охраняется ставка?» Август: «Ставка окружена тремя кольцами защиты с минными полями, дотами. Вижу колючую проволоку. Она под током. Проезжаем первый контрольный пункт. Охрана в черной форме войск СС. Читаю разовый пропуск в удостоверении … Полковник Штауффенберг. А адъютант — Вернер фон Хеф-тен. Шлагбаум поднят: путь свободен. Кругом густой лес. На дороге совершенно пусто. Вижу второй пост. Все то же самое. Третий. Тоже самое. Полковник собран и спокоен. Совещание у фюрера назначено на Г3.00. Но, знаешь, Еетлер уцелеет…» Катя: «Почему?» Август: «Во-первых, сегодня жарко и совещание из подземного бункера переносится в конференц-казарму. А здесь сила взрыва намного слабее, чем под землей». Катя: «Сделай же что-нибудь, Август! Надо убить гадину!» Август: «Попробую… На
На этом месте Гейнц просыпается. Вечером звонок генерала-заговорщика Трескова: «Полковник вы передали мой коньяк?» «Извините, генерал, руки не дошли». «Отлично, полковник. Я перепутал бутылки. Там вовсе не то, что я хотел переслать с вами в Берлин. Завтра к вам заедет мой адъютант и заберет презент. Хайль Гитлер!» Утром следующего дня адъютант Трескова — тоже заговорщик, — забрал пакет, ожидая, что бомба взорвется в любую секунду. Когда в купе ночного поезда на Берлин бомба была разобрана, стало ясно, что механизм сработал, ампула была раздавлена, кислота разъела проволочку, отпущенный боек пробил взрывной капсюль, но детонатор не воспламенился! И бомба не сработала! Из сновидения Ганца следует, что фюреру суждено погибнуть от пули, через наложение рук на себя и, что Гейнц Брандт — одно из колец его обороны против случайностей. Ни одной развилки судьбы!… Бббамм!" Катя: «Взорвалась?!» Август: «Да! Вижу — конференц-казарма взлетает на воздух. Взрыв такой силы, словно от прямого попадания артиллерийского снаряда! Это настоящая адская машина! Воздушной волной из окон выбрасывает несколько трупов. Брандт получил страшные раны. Он умрет еще до конца дня». Катя: «А Гитлер?» Август: "Гитлер жив. Дубовая тумба спасла ему жизнь и рука полковника Брандта! Вижу — у него опалены чуть чуть волосы, лицо сплошь покрыто гарью. Оно блестит, словно вакса. На спине неглубокая ссадина от упавшей балки. Брюки разорваны в клочья. Но на теле ни одной капли крови! Опираясь на генерала Кейтеля, он выбирается из зала. Конференц-казарма горит. Гитлер ликует. Количество трупов вокруг внушает ему восторг перед силой, которая охраняет его жизнь: «Бомба взорвалась у меня под ногами! Ясно, что со мной ничего не может случится. Я должен идти избранным путем и довести свою миссию до конца. Я избежал смерти. Я более чем когда-либо убежден, что великому делу, которому я служу, не страшны никакие опасности!»