Охота на Зверя

Орлова Вероника

– Хорошо. Мы ждем тебя столько, сколько нужно.

– Я скоро.

Ее сочувствующий голос вызвал дикое раздражение, и я посмотрела на еще одну машину, которая свернула к склепу и остановилась прямо у невысокой витой ограды. Интересно сколько их приедет сегодня? Они даже не понимают, что очень скоро я их отправлю отсюда к такой-то матери.

– Ты молодец, что наконец согласилась…так правильно.

– Я не соглашалась. Вы приняли это решение без меня.

– Верное решение. Нам просто нужно через это пройти и учиться жить дальше.

Я молчала, только

челюсти сжала до хруста. Жить дальше? О чем это она? Наивная. Все они наивные. Я живу только потому что верю в то, что он вернется, иначе они бы хоронили сегодня нас обоих.

– Марианна, хочешь я побуду с тобой? Помогу переодеться?

– Нет. Я прекрасно себя чувствую, и я уже одета.

– Но…

– Я одета и не собираюсь переодеваться.

Она тихо ушла, а я закрыла глаза, продолжая трогать горячий жемчуг слегка подрагивающими пальцами, вспоминая как он надевал его мне на шею в очередной раз, целуя завитки волос на затылке и пробегая костяшками пальцев по позвоночнику.

«Когда я вижу его на тебе, то вспоминаю, где он смотрится намного эротичней, чем на твоей шее…»

Каждая вещь могла стать в его руках предметом извращенной пытки и самого адского удовольствия. Все носило в себе память о нас, все имело свою историю. Каждая вещь в этом доме, каждая безделушка. Он умел в них вложить иной смысл для меня.

Лед снова подобрался к сердцу сильно уколол иголками мертвого инея, и я схватилась за подоконник, чтобы не упасть от пронзительной боли, продолжая смотреть в окно. Сделала вздох, а выдохнуть не могла. Пока постепенно не успокоилась, ощущая, как огонь внутри обжег грудную клетку и ребра, заставляя снова дышать, а боль притупилась и монотонно заныла во всех уголках тела, словно притихла перед очередной атакой. Набирается сил тварь. Хочет погасить мой огонь в следующем раунде.

Я пошла к двери, накинув меховую шаль на плечи и не торопясь спустилась по ступеням, под удивленными взглядами слуг, так же одетых во все черное, как и гости. Прошла мимо завешанных зеркал и многочисленных свечей. Не знаю, когда они успели все это проделать в нашем доме. Я не давала такого распоряжения. Захотелось посдергивать эти тряпки и задуть свечи. Здесь не будет никакого траура пока я не решу иначе.

Вышла на улицу. Морозный воздух ворвался в легкие и заставил на секунду замереть, чтобы прислушаться к себе. Я смогу. Я сильная. Он всегда это говорил, даже когда я сама в это не верила. Я не позволю им это сделать сегодня. Они не посмеют его похоронить против моей воли.

Медленно пошла в сторону склепа, где собралась толпа с венками и цветами. Когда они увидели меня их лица удивленно вытянулись, а глаза широко распахнулись. Что такое? Думали я выйду с опухшими глазами и такая же черная, как вы? Словно вороны, слетевшиеся на падаль поклевать и посмаковать горе королевской семьи. Посмаковать его смерть потому что всегда ненавидели бывшую гиену, дорвавшуюся до власти. Я бы не доставила вам такого удовольствия даже если бы считала его мертвым.

– С ума сойти во что она вырядилась! Да она совсем спятила?

– Видно смерть мужа так на

нее повлияла.

– Ненормальная надела на похороны вечернее платье. Красное!

– Да она просто не в себе. Такое горе.

– Подумала бы о детях. Стыд какой.

Я поравнялась с женщинами и внимательно на них посмотрела, заставив заткнуться и опустить взгляды. Я знала, о чем они думают, чувствовала этот удушливый запах страха, который они источали. Княгиня братства и жена самого Мокану научилась внушать им ужас только одним взглядом с тех самых пор как сама правила европейским кланом.

– На этот фарс можно было прийти и вовсе голой, - отчеканила я и пошла вперед к гробу, укрытому бордовым бархатом. По мере того, как я приближалась напряжение усиливалось. Я видела лица отца, сестры, брата и детей, которые приехали вместе со мной пока Ник, как всегда занимался делами клана в Лондоне. Зиму мы обычно проводили здесь.

Дети смотрели на меня со слезами на глазах. Они так же боялись меня, как и те суки, которые посмели обсуждать мое платье. Только их страх был иного рода. Они боялись не меня, а за меня. Когда теряешь одного из родителей появляется дикий, неконтролируемый ужас потерять и второго. У меня так было, когда погибла моя мать. Каждый день боялась потом, что точно так же может уйти и отец.

Я поравнялась с гробом, на котором витиеватыми буквами был выбит герб нашего клана с инициалами моего мужа. На крышке стоял портрет Ника с красно-черной лентой в углу.

Лед вцепился в сердце, заставив пошатнуться, и я увидела, как отец дернулся, чтобы поддержать меня, но тут же выпрямила спину и осмотрела их всех яростным взглядом.

– Я пришла сюда не для того, чтобы участвовать в этом спектакле, а для того чтобы сказать, что никаких похорон не будет. Расходитесь все.

– Милая, мы же уже все решили и обсудили. Ты согласилась, - голос короля прозвучал очень тихо, а мне показалось он выстрелил у меня в висках, и я резко обернулась к отцу.

– Я не соглашалась и никогда на это не соглашусь. Не смейте его хоронить! Я не признаю этой смерти, не признаю ни одной вашей идиотской бумажки. Он жив.

Смахнула портрет Ника в яму и ударила кулаком по крышке гроба.

– Здесь не его тело. Здесь нечто иное и я никогда не признаю этот прах прахом своего мужа пока не получу достаточно доказательств. Он жив. Ясно?! Не смейте даже произносить вслух, что он умер.

– Месяц, Марианна, - тихо сказала Крис.

– Да пусть даже год! Пока я чувствую, что он жив никаких похорон не будет!

– Мама, - голос Сэми казался таким же ледяным, как те иглы с лезвиями, которые резали меня изнутри, а я игнорировала каждый из порезов и продолжала отчаянно греть свое омертвевшее тело у того единственного огонька надежды, который не угасал в моем сердце. – мама, но я его не чувствую. Ками не чувствует. Ты же знаешь, что это означает…мы все…мы все это знаем.

Он говорил, а по щекам катились слезы, и я его за это ненавидела. Его и Ками, и Ярика. Ненавидела Крис и Фэй. Всех их, кто пытались меня убедить, что Ника больше нет.