Охота Полуночника

Зимлер Ричард

— Боюсь, что нет, Джон, — ответил он. — Земля там плодородна, но сегодня там нет политической стабильности, и ее не будет в ближайшее время. Если бы я купил там участок, то через два года его отобрали бы зулусские или голландские власти. Но не переживай, рано или поздно, мы купим виноградник здесь. Обещаю тебе.

Затем я задал вопрос, который не давал мне покоя:

— Если Полуночник действительно принадлежал господину Рэйнольдсу, правильно ли ты поступил, помогая ему бежать? Не было ли это кражей?

— Ах, сынок, я и сам много раз спрашивал себя об

этом. — Он взял меня за руку. — Но прежде чем ответить, я хочу задать тебе один вопрос. Разве это справедливо, когда один человек является собственностью другого?

Затем он добавил:

— Разве тебя не приводит в ярость птичий рынок в Порту, сынок? А ведь насколько постыднее торговать мужчинами и женщинами, содержать разумных существ в ужасных условиях…

Нет нужды лишний раз говорить о моей ненависти к торговле птицами. С этого момента я определился со своей точкой зрения.

Глава 14

Виолетта еще не покинула Порту, и как-то в субботу после обеда мы с Полуночником спрятались за углом и наблюдали, как она продает свои вышитые молитвами полотенца на Новой площади. Бушмен проникся к Виолетте симпатией, узнав, что эта юная девушка знает почти все созвездия на небосводе. Когда я рассказал ему о ее нелегкой доле, он сказал:

— Наверное, сейчас на нее охотится Гиена, как и на тебя раньше, Джон.

Я попросил его не подходить к ней, объяснив, что ее накажут, если увидят их вместе. Заметив мое волнение, Полуночник согласился и посмотрел на небо, несколько минут что-то быстро прищелкивая на своем языке.

— О чем ты говоришь? — спросил я.

— Я просил охотников на небосклоне защитить Виолетту и помочь ей.

Я повел его к тому месту, где утонул Даниэль. Я рассказал ему о том, что случилось в тот день, признавшись, что именно я мог подтолкнуть мальчика к смерти, сообщив ему, что Виолетта хочет уехать в Америку без него. Полуночник взял меня за подбородок, но ничего не сказал. Вместо этого он показал на отражение в воде и положил свои сильные руки мне на плечи.

— Джон, мы все — слабые существа. И ты тоже не такой сильный, как иногда думаешь. Богомол оставил Даниэля. Поэтому он утонул.

Полуночник чувствовал мои сомнения и всю дорогу назад обнимал за плечи, возможно, желая придать мне уверенности. В ту ночь он услышал, как я плачу, и на цыпочках прокрался в мою комнату. Он снова выдыхал мне в рот дым из своей трубки, пока в комнате не потемнело и я не смог ничего различить. Затем он зажег свечу, закрыл дверь и попросил меня подержать ладонь над пламенем свечи, сколько я смогу выдержать. Ошеломленный, я ответил, что не думаю, будто у меня получится. Он вытянул руки и пошевелил ими в клубящемся дыму, затем медленно поднял их над головой и объяснил, что ожог привлечет ко мне особую бабочку, которая попросит у Даниэля прощения за меня.

— Она делает мир совершеннее, — сказал он.

Он взял мою правую руку и начал тереть ее в своих ладонях, так интенсивно, что она стала жаркой и влажной. Я подозреваю, он покрыл мою кожу какой-то невидимой защитной пленкой; но в

тот момент я был слишком напуган, чтобы что-то заметить. Однако я помню, что мои пальцы издавали кислый запах.

— Ты не должен кричать, — предупредил меня Полуночник. — Иначе спугнешь бабочку.

Сделав глубокий вздох, я подвел руку к пламени. Ее обожгло болью, но мне удалось сдержать крик. Я держался, сколько мог, не больше секунды, затем отдернул обожженную руку. Полуночник сказал мне, что я все сделал правильно.

— Как бушменский воин, — похвалил он, с восхищением посмотрев на меня.

Задув свечу, он попросил меня показать ему ожог.

Мне показалось, что вся моя жизнь, все дыхание свелось к пульсирующей боли в руке. Моя душа, прося прощения, сжималась и разжималась, словно кулак. Полуночник склонился надо мной и прошептал:

— Вот она!

— Кто?

— Бабочка. Она села на твою руку и лечит ожог. Она вылизывает рану.

— Какого она цвета?

— Тише, говори шепотом. Она розовая, синяя и черная, как и ее отец, ветер пустыни.

Он хлопнул меня по спине. Мое сердце билось так сильно, что я едва стоял на ногах.

— Она почти закончила, Джон. Когда я снова хлопну тебя, осторожно-преосторожно подними руку и скажи: «Пусть бабочка летит в ночной лес!»

Когда я произносил эти слова, воздух над моей поднятой рукой начал вибрировать. Я вздрогнул от неожиданности.

— Мне кажется, я чувствую ее, — прошептал я.

Потом Полуночник наложил на ожог травы, которые он принес из сторожевой вышки и размял их в кашицу.

— Это закрепит лечение бабочки.

— А бабочка точно знает, где искать мертвых? — спросил я.

— Точно. — Он почесал нос и чихнул. — Она способна найти любой цветок, который когда-либо появлялся на свет.

Папа хотел научить Полуночника науке составления топографических карт, считая, что у бушмена есть к этому способности. Но когда он узнал, что коллеги за его спиной трещат, как сороки, и называют его друга не иначе как «обезьяной Стюарта», он никогда больше не просил Полуночника ходить с ним на работу. С шотландской стойкостью он затеял другое мероприятие: начал покупать лопаты, грабли, тяпки и кирки различных форм и размеров, чтобы превратить наш садик в зеленый рай, а также в место для проведения опытов с лекарственными растениями.

Меня, Фанни и Полуночника попросили помочь вернуть сад в цветущее состояние, но большую часть работы выполнял наш выносливый африканец. Мы были приятно удивлены, узнав вскоре, что сплетенные друг с другом безжизненные розовые кусты не все погибли. Понадобились несколько недель ежедневного напряженного труда, чтобы к концу октября очистить значительный участок земли для насаждений Полуночника и оживления многострадальных роз. Осень была теплой, и уже в начале января на одном кусте распустились три желтых бутона. Мы подарили эти цветы маме, и она поставила их в тонкую фарфоровую бело-голубую вазу. У нее до сих пор сохранился рисунок, который я набросал в тот день с этого натюрморта.