Охота Снежной королевы
Шрифт:
— Ева! — позвала Алиса. — Ева, ты здесь? Мы пришли с тобой поговорить! Слышишь, Ева! Со мной Криш. Помоги ему пройти, как ты помогала мне!
Ветер подхватил ее слова и унес куда-то.
Алиса очень надеялась, что Ева ее услышала и поняла. От этого сейчас зависело многое.
— Здесь нужно проходить по одному, — сказала девушка, оглянувшись на Криша. — Я войду, а потом подам тебе руку.
Он нахмурился.
— Ну нет! Думаешь меня обмануть? Лучше я войду первым.
Алиса пожала плечами и отступила, освобождая проход.
Криш
— Я помогла ему, — послышался сзади хрустальный голосок. — Как тебе. Он сейчас проснулся.
Алиса мысленно досчитала до трех, чтобы успокоиться, и только после этого обернулась к Еве.
Девочка выглядела точно так же, как в прошлый раз, только на лице ее была заметна тень любопытства.
— Ты вернулась поговорить со мной. Ты меня не боишься. Это хорошо. Ну так говори же! — велела девочка, за спиной которой, словно шлейф, плыли в воздухе миллионы снежинок. Маленькая Снежная королева или, может быть, Герда, вынужденная стать такой?..
— Ева, — проговорила Алиса, стараясь сохранять спокойствие и доброжелательность, — я прошу тебя впустить нас в лабораторию…
— А теперь пойдем, я тебе кое-что покажу, — Ева поманила Алису за собой, и девушка пошла за ней через пелену тумана.
Ева вела Алису по снам так легко, словно этот мир был родным для девочки.
Они вышли в какую-то комнату, в углу которой, похожая на испуганного зверька, сидела маленькая девочка с очень светлыми волосами. Что-то смутно знакомое было в ней.
— Кто это? Неужели… — предположение казалось настолько невероятным, что Алиса недоговорила.
— Да, это она. Ингрид, — ответила Ева, сжав губы. Лицо ее было непроницаемо, но в глазах Алиса заметила странное выражение — то ли сожаление, то ли гнев, то ли сочувствие — и не поймешь, а может, адская смесь из всех этих столь разных чувств. — Она заснула и видит сон. Можешь посмотреть, она тебя не заметит.
— А ты? — спросила Алиса, видя, что Ева отвернулась.
— Я ухожу. Сможешь выбраться сама?
Алиса кивнула, и Ева вдруг исчезла, оставив по себе медленно оседающее облако снежинок. Это было очень красиво, но внимание девушки уже поглотила маленькая Ингрид.
Теперь она увидела девочку на залитом солнцем лугу, где-то на горизонте поднимались заснеженные пики гор.
Девочка, бросив не до конца сплетенный венок, смотрела в небо, откуда слышался легкий гул.
Подняла взгляд и Алиса.
В голубой вышине шли самолеты, похожие на маленькие крестики. Алисе никогда не доводилось видеть их столько сразу, там были десятки, а может быть, сотни машин.
Девочка подняла руку, сложила пальцы «пистолетиком» и стала делать вид, что стреляет в самолеты.
— Дочка, перестань, иди сюда, — окликнул ее мужской голос. Неподалеку, под деревьями, возле нескольких машин стояла группа людей.
«Они не видят меня», — поняла Алиса и тоже подошла поближе.
Мужчины под деревом были одеты своеобразно, так, как, по мнению
Алиса не слишком хорошо разбиралась в погонах, но эти, с двумя маленькими молниями, прекрасно помнила из фильмов про войну.
«СС, — догадалась она, — это фашисты, которые собираются сбежать куда-то за границу, как в том фильме про Штирлица».
— Бедная наша Германия, — сказал один из мужчин, глядя на самолеты, — все бомбят и бомбят.
Другой, вероятно, отец Ингрид, усадил девочку на колени и, взяв с небольшого накрытого под деревьями столика яблоко, стал его чистить.
— Пусть бомбят сильнее, — ответил он. — Чем больше горя и вреда народу Германии принесут американцы, англичане и русские, тем сильнее их будут ненавидеть. И тем больше честных немцев встанет на нашу сторону, когда Третий рейх возродится из снега и льда.
Его собеседники, казалось, опешили от таких аргументов.
— Но герр профессор, от бомб гибнут люди, наши люди, — сказал один из них.
— Неважно, большинство из них уже потеряно для дела национал-социализма [6] . — ответил тот, кого называли профессором. — Те же, кто сохранил верность идеалам… — он помедлил. — Что ж, давайте считать их мучениками, павшими на алтаре нашего дела. Это вполне достойная смерть. Тут не о чем сожалеть.
Он разрезал яблоко на дольки и стал кормить ими девочку.
6
Именно так, а вовсе не фашизмом называлась официальная идеология нацистской Германии.
— Давайте не думать о грустном, — один из мужчин вздохнул. — Нам надо запастись солнцем, учитывая то место, куда мы отправляемся.
— Ну, солнца там будет предостаточно, — возразил ему профессор. — По крайней мере, в течение половины года, чего, правда, не скажешь о тепле.
— Повезло тем, кто попадет в Южную Америку, там, хотя и дикие места, хотя бы можно не опасаться выйти на улицу и замерзнуть насмерть, — негромко пробормотал кто-то.
Собравшиеся замолчали, как будто он затронул какую-то запретную тему.
— Папа, а куда мы поедем? — Ингрид дергала профессора за рукав.
— В Антарктиду, милая, — ответил он несколько рассеянно, погрузившись в свои мысли.
— Но там же холодно, — капризно надула губки девочка.
— Ничего, у тебя будет теплая шубка, зато Рождество можно праздновать хоть каждый месяц, — ответил мужчина.
Кто-то невесело рассмеялся в ответ на его последние слова.
За разговорами они не заметили, как подъехала еще одна машина. Из нее выбрался маленький невзрачный человечек в очках, похожий, как показалось Алисе, на какого-нибудь бухгалтера или мелкого чиновника.