Охота за царской казной
Шрифт:
— Я тоже съезжу в центр, — сообщает нам Вика, — ненадолго. Хочу проведать свою подругу.
— Будь осторожна. Не стоит тебе встречаться с твоими старыми знакомыми, — советую ей.
Вика улыбаясь кивает. Катя чмокает ее в щеку, и мы выходим из квартиры.
Пятисотый «мерседес» не роскошь, а средство передвижения. Впрочем, многие бы со мной не согласились. Да и я сам с этим не совсем согласен.
Машина, как большой корабль, плывет, не замечая рытвин и ям. Катя, достав зеркальце, начинает пудриться.
— Я
— Я уже все поняла, — отвечает она, пряча пудреницу в сумочку и поворачиваясь ко мне. — А как насчет того, чтобы удрать от меня в Санкт-Петербург? — ехидно интересуется она.
Совсем вылетели из головы ее способности. С Катей нужно постоянно себя контролировать.
— Придумать какую-то чепуху по поводу моего замужества! — возмущается она, но глаза у нее искрятся смехом.
— Не представляю, как можно жить с такой женой, — говорю ей хмурясь. — Ты ведь изведешь человека, от тебя ничего не скроешь.
Катя насмешливо фыркает:
— А зачем скрывать? Я же ничего не скрываю от тебя. Или это у вас, сэр Бонд — профессиональная привычка?
Язва она — еще та.
— Я, между прочим, о тебе как о будущей жене и не думаю. С чего ты это взяла? — удивляюсь я.
— Ты может и пытаешься меня обидеть своими неосторожными словами, дорогой, но, учитывая специфику твоей деятельности, так и быть, я тебя прощаю, — по-королевски снисходительно отвечает она, роняя слова, как некий бесценный дар.
Я только молча хмыкаю про себя, Катя — Это еще тот подарочек…
Глава восьмая
Узнав, где находится офис «аскета», мы на обратном пути заглянули в ресторан и слегка там задержались.
Лишь к пяти вечера вернулись домой.
На темное время суток у меня запланировано некое темное дельце, а пока можно расслабиться и отдохнуть.
Приехав домой, находим Вику в весьма плачевном состоянии. Она лежит, уткнувшись лицом в подушку на диване, и плечи ее мелко вздрагивают.
Доверяю успокоить девушку Кате, потому что при виде женских слез я становлюсь совершенно беспомощным: у меня заплетается язык и на лбу выступает испарина. Иные «знатоки» утверждают, что женским слезам верить не следует. Я и рад бы, да не получается.
Пока Катя занимается Викой, завариваю всем кофе.
Через десять минут Вика проходит в ванную умыться. Разливаю кофе в три чашечки. .
— Что у нее? — интересуюсь у Кати, вошедшей в кухню.
— Судя по всему, она встретила старых, но далеко не добрых знакомых, — поясняет та, принимая от меня чашку.
Все ясно. Подожду, что скажет сама Вика.
Через пару минут Вика уже сидит с нами за столом и рассказывает. Она поехала к подруге, которая, по ее мнению, довольно удачно вышла замуж за какого-то коммерсанта. Лично я
Вика раньше боялась навещать подругу, ведь если бы та спросила ее, что она делает в Москве, чем занимается, похвастать ей было бы, прямо скажем, нечем. А сегодня Вика решила восстановить дружеские отношения, потому что уверена: жизнь у нее теперь однозначно изменилась и назад дороги нет.
Подругу Вика дома не застала и надумала погулять в центре. Тут-то и нарвалась на своего бывшего сутенера с дружками.
Парни пытались силой затащить ее в машину, но она отбивалась, как могла, и в это время как раз подъехал милицейский патруль.
Парни быстро свели все к шутке, и Вика не стала заявлять на них в милицию. Сутенер, однако, пригрозил ей расправой.
— Не думай о них, — говорю я Вике. — Завтра я свободен, ты мне покажешь этих гавриков, и я с ними побеседую…
Вика, все еще шмыгая носом, кивает. Замечаю неодобрительный взгляд Кати. Это она услышала мои размышления на тему, как поступить с сутенерами, если те не поймут по-хорошему…
Вика сгорбившись сидит, уткнувшись носом в чашку. Я делаю Кате знак, чтобы не лезла в мои мысли. Она улыбается и, погрозив мне пальчиком, тянется за печеньем в вазочку.
— Вик, не сутулься — горбатых замуж не берут, — шучу я.
Девушка послушно распрямляется, хочет улыбнуться, но пока у нее это еще плохо получается.
— Вы поговорите тут у а мне нужно кое-что обдумать, — говорю дамам и с чашкой кофе в руке иду в свою комнату.
Устроившись за письменным столом, набрасываю на бумаге варианты проникновения в офис Толяныча.
Сигнализация у него в конторе имеется — это я видел по датчикам на окнах, защищенных тяжелыми ажурными решетками.
Ничего страшного. Существует много способов войти в дом, не спрашивая у хозяев разрешения.
Со слов Кати мне известно расположение всех комнат в офисе и, в частности, где находится кабинет Толяныча, как в нем стоит мебель, где расположен сейф.
Не могу понять, с чего это вдруг по телевизору стали гонять песни без музыкального сопровождения. Вскоре понимаю, что ТиВи тут совершенно ни при чем. Поют в комнате рядом.
Стучусь в дамские апартаменты. Катя сидит в кресле, наблюдает за танцующей и поющей посредине комнаты Викой. У девушки удивительно приятный, чистый голос. Великолепная пластика.
— Ты занималась всем этим? — спрашиваю ее, когда она заканчивает петь и плюхается на диван.
Вика отрицательно мотает головой.
— Нет. Просто мне все это очень нравится, — смеется она, глядя на наши удивленные лица.
Обмениваемся с Катей многозначительными взглядами. Она у нас, оказывается, талант, да еще какой.