Охота за Чашей Грааля
Шрифт:
– У меня траур, – сказала она скорбным голосом, – я осталась вдовой.
Это известие несколько охладило пыл Романа.
– Светлая ему память. Да будет ему земля пухом, – проговорил он и перекрестился.
Но печаль длилась недолго. Ночной покров накрыл ее своей невидимой тканью. Скоро для них жизнь вошла в желаемое русло.
В этот день Жак все же решился идти в замок и сообщить Бланке о случившемся. Он долго откладывал этот поход. Боялся, что его могут в чем-то обвинить. Но думал, если не сообщит, то и тут могут заподозрить его, задав простой вопрос: «Почему не сказал? А потому, что
Вскоре вошел Жак. Остановившись, едва переступив порог, он, переминаясь с ноги на ногу и теребя в руках вязаный колпак, заикаясь, растягивая слова, заговорил:
– Я, сеньора, пр…пришел ссс… сказать, что они… по…по… гибли, – наконец выдавил он последнее слово.
– Кто погиб? – недоуменно спросила Бланка.
– Ну… ну… те.
– Да скажи ты ясней.
– Ну, брата вашего… э…
Она поняла:
– Пожарэн?
– Да, да, – этот ответ прозвучал как-то обрадовано.
Ей стало даже неприятно.
– А Кобылье?
– Да, да.
– А Роберт? – испуг выдал ее.
– Нее. Он давно уехал.
«Слава тебе», – подумала она и спросила:
– У тебя все?
– Да, да! – торопливо ответил он.
– Если все, ступай. Я закажу поминальную молитву.
– Ага! – облегченно вздохнул Жак и юркнул в дверь.
Оставшись одна, герцогиня задумалась, что ответить Роману. Но, вспомнив его встречу, улыбнулась, решив про себя, что любые вести не оторвут его от нее.
– Милый, – она подошла к Роману и поцеловала его, – твои э… спутники…
Он непонимающе посмотрел на нее:
– Какие спутники?
– Да герцог Пожарэн, граф… э… Кобылье…
– Что с ними? – голос его мгновенно переменился.
Она поняла, что это роковая ее ошибка. Но отступать было нельзя.
– Они… они погибли!
– Как… погибли?
– Не знаю. Это мне сказал Жак.
– Где он?
– Пошел к себе в деревню.
– Прсти!
Он отступил на несколько шагов и вдруг резко повернулся и бросился вон.
Жак шел с легким сердцем. Он выполнил то, что так долго его мучило. Герцогиня приняла это известие довольно спокойно. И у него гора с плеч. Правда, он укорил ее: «Ишь, она закажет поминальную молитву… Ну что… это чужие ей люди». Его рассуждения прервали довольно громкие шаги. Он оглянулся и увидел, что его догоняет какой-то мужик. Страх родился внезапно, и он посчитал лучшим для себя спрятаться в ближайшем лесу. И юркнул туда, притаившись за кустами.
– Жак, где ты? – услышал он голос. – Не бойся! Я те ничего не сделаю. Я, Роман, друг Кобылье Пожарэна. Расскажи, что с ними случилось.
Тот подумал и вышел из кустов.
Когда Жак закончил свое повествование, Роман не выдержал и, схватив его за грудь, укоризненно произнес:
– Почему вы их не спасали?
Жак осторожно отцепил его руки и проговорил:
– Спасать?
Роман покачал головой.
– То-то! – поправляя кафтан, произнес он и добавил: – Побыл бы там, сам понял.
– Вот и пойму. Завтра поедем. Покажешь дорогу.
Жак было забрыкался. Но Роман, взяв его за грудки, приподнял и, дыша ему в лицо, сказал:
– Если ты откажешь, я тя удушу, понял? – Поставив Жака на землю, произнес: – Поедем завтра. За это я тебе заплачу. Хорошо заплачу.
– Ладно, – махнул он рукой.
Роман вернулся в замок совсем другим человеком. Встретив Бланку, он, глядя ей в глаза, сказал:
– Я не могу бросить друзей.
Она все поняла и с горечью спросила:
– Ты… поедешь?
– Да! – глядя куда-то в сторону, ответил Роман. – Завтра! Помоги мне собраться.
– Хорошо! – ответила она.
Глаза ее были наполнены слезами. Бланка поняла, что разговор о бесполезности его поездки ничего не изменит. И не стала его в этом убеждать.
На следующее утро, когда к дому Жака подъехал Роман, тот его уже ждал. Был он о двуконь. На втором – снаряжение и припасы. Жак понял, что его новый наниматель неопытен в этих делах, и сам собрал всю надобность. Ехали они молча. Жак напрасно ждал, что тот будет его расспрашивать. Роман даже ни разу не посмотрел на него, а ехал и думал. Он почему-то не верил в гибель друзей. И тут Роман вспомнил вдруг о морской встрече. «Никак тама объявился Конрад. Не ен ли все подстроил? Ну если ен… берегись гад!»
Жак, видя задумчивость и чувствуя, что у того плохое настроение, тоже не лез к Роману с разговорами. Все общение сводилось: «Пора на ночлег», Роман кивал. Но через несколько дней пути высказывание Жака было длиннее: «Скоро будем на месте!» С общей дороги они свернули на едва заметную стезю. А когда-то это была главная рыцарская дорога. Но время для кого лекарь, для кого уничтожитель. Здесь оно было вторым явлением. Дорога потихоньку зарастала.
Жак, ехавший впереди, вдруг воскликнул:
– А там что еще за чертовщина? – и остановил коня.
Подъехавший к нему Роман увидел в луже что-то, похожее на человеческое тело. Когда подъехали поближе, Ослябя соскочил с коня и подбежал к луже. Да, это был человек. Скорее всего монах. Ибо на нем было монашеское одевание. Правда, изрядно изношенное, выцветшее, неоднократно штопанное. Роман поднял его голову. Глянув на лицо, понял: это был старик весьма преклонных лет. Он открыл глаза и что-то пробурчал. Роман не стал слушать, а поднял его. Со старика потоком хлынула вода вперемежку с жидкой грязью. Так пропиталась его одежда.
– Да че ты с ним возися? – крикнул Жак. – Поди напился.
Но Роман его не слушал. Положив на сухое место, он спросил:
– Ты где живешь?
Губы старика зашевелились, по всей видимости, он что-то сказал, но Роман не расслышал и попросил повторить.
– Недалеко, – расслышал он.
– Я тя щас отвезу туда, – поднял и посадил старика на своего коня.
– Один! – весьма громко проговорил старец.
Жак, услышав это, сказал:
– Я поеду на стойбище. А ты вернешься суды и по етой дороге езжай до горы. Она виднеется впереди, там, за ней, мня найдешь.