Охота за Чашей Грааля
Шрифт:
– Кто ее увез и куда? – по нескольку раз в день задавала она вопросы Роману.
Но что тот мог сказать. Только пожимал плечами. Эта неизвестность породила тревогу. Она усилилась, когда какой-то житель ближайшей деревни прискакал в замок сказать, что неизвестные напали на деревню Арно, которая находится в нескольких десятках лье от них, и сожгли ее. Вскоре другой житель сообщил, что подобное произошло и в деревне Монре.
– Господи, – всплеснула руками Бланка, – что же нам делать?
Она так выразительно посмотрела на Романа, что того, бедного, так сильно пробил пот, что он не выдержал и рукавом,
– Надо готовить крепость, – нашелся он, – я пойду… – поторопился он поскорее оставить ее.
Но не тут-то было.
– Я с вами! – решительно заявила она.
От этих слов ему стало не по себе. Но… куда деваться.
Он первый полез на стену. Когда поднялся, за ним поднялась и Бланка. Отдышавшись, она, склонив свою прелестную головку, ангельским голоском произнесла:
– Во Франции мужчина подает женщине руку, когда она поднимается.
Краска залила лицо Романа. Взгляды их встретились. Он не выдержал и заторопился вперед, да так сильно, что она крикнула:
– Куда, граф, вы бежите?
Проживание когда-то в тевтонском замке вдруг здесь ему очень пригодилось. Незаметно для себя, наблюдая там, как производили ремонт крепостных стен, он это вспомнил и стал делать довольно грамотные замечания. Это отметила про себя герцогиня, не отстающая от него ни на шаг. После обхода, она собрала людей и дала им указания по тем замечаниям, что сделал Роман.
Затем Роман проверил наличие оружия. Но и тут потребовалось его вмешательство. Он же приказал запирать ворота не только на ночь, но и днем. Прежде чем их открыть, страж должен был залезть на стену и убедиться, что рядом никого нет.
Вскоре очередь дошла и до ратного люда в замке. Каково же его было удивление, что лиц мужского пола оказалось всего несколько человек. Пьер с двумя взрослыми сыновьями, конюх, кучер, садовник да пара подметал. Собрав их, он приказал принести оружие. И тут без удивления не обошлось: топоры, вилы да косы – было их оружием. Пришлось вооружать их из графского арсенала. И немного обучить владению мечом, секирой, шпагой, стрельбой из лука. Глядя на эту, как Роман называл про себя, банду, он невольно вспоминал свои новгородские походы. От них воспоминания перекидывались на Московию. Как там?
Все меньше на Руси слышно о деяниях московского князя. Его врагов это радовало. Долго ждал возвращения своего посланника Олгерд, да так и не дождался. Понял умный князь, что нет в живых его посланца Драйнаса. Видать, уж не узнает… Решил сам попробовать крепость Московии.
Первым его шагом было вернуть Ржеву. Не любил он отдавать назад что-нибудь, раз взятое. Пошел он со своим сыном Вингольтом. И взяли город. Олгерд дальше не пошел. Решил узнать, какова будет реакция Московии. Так ли она слаба, что не заступится за своего смоленского князя. Не заступилась. Это окрылило Олгерда. И в его голове зародился большой поход на Московию. Но какая-то сила хранила ее, спасая от коварных дум великого литовца.
Внезапная кончина магистра Арфберга заставила прервать ход мыслей великого литовского князя. С Арфбергом у него установились доверительные отношения. Это его усилиями он избавился от княжича Василия, открыв дорогу его сыну на великое княжение. Ему не терпелось узнать, как это случилось. Не
Бердибек начал с того, что послал Мурзу Кошака на северную Русь, от него натерпелись горя. Но терпела Русь, вбирая в себя и накапливая свою скорбь. Не чувствуя противодействия, Бердибек послал сына Мамат-Хожа пока на Рязанское княжество. Мамак, придя в Рязань, направил в Москву к великому князю Иоанну посланца с предложением установить новые границы между Московским и Рязанским княжествами. Но у Иоанна хватило сил выгнать посланца, запретив тому появляться в Московии. Трудно сказать, как бы отреагировал Бердибек на такой поступок Московии, если бы… не смерть Бердибека от руки своего сына Кулпы.
Что-то неспроста небо вдруг стало так опекать Московию. Наверное, первым на Руси об этом подумал Пересвет, придя к преподобному Сергию с таким своим открытием. Тот поднял на него кроткие, лучезарные глаза и тихим, проникновенным голосом сказал:
– Нам надо больше молиться о них. Просить Господа нашего проявить величайшую милость поспособствовать нашим посланцам в их поиске и неустанно благодарить Бога за Его благоволение к нам, грешным, – сказав это, он почувствовал, как в одногласие бьются их сердца.
Глава 3
Графиня Изабелла де Буа ждала своего переговорщика, так она про себя называла Руссингена, стоя посреди комнаты, обнимая прижавшихся к ней детей. Руссинген был ей приятен своей застенчивостью, обходительностью, вниманием и желанием, она это чувствовала, помочь ей. И все же сегодня она хотела решительно потребовать от него, чтобы он выполнил свои обещания насчет Роберта и отвез ее и детей в Буа. Обдумывая, что она еще ему скажет, услышала вдруг властный, резкий стук. И поняла, что это не он. Так оно и случилось. Не дожидаясь ее ответа, дверь отворилась, и вошел незнакомый, уже немолодой человек. По его походке, надменному взгляду серо-зеленых глаз она поняла, что это важная птица, и постаралась сделать независимое выражение.
– Я рад приветствовать графиню Изабеллу де Буа и ее, – тут он постарался улыбнуться, – прекрасных наследников.
– Кто вы? – вместо приветствия спросила она, голос ее прозвучал вызывающе.
Но тот, по всему было видно, не придал этому особого значения и довольно мирным голосом повторил:
– Кто я? Граф Конрад фон Вернер, рыцарь тевтонского ордена, – произнес он довольно гордо.
– Рыцарь? – с удивлением воскликнула графиня. – А я считала, что они остались…
– …только в книгах! – закончил он ее слова на довольно веселой ноте. – Да, вы находитесь под защитой рыцарей тевтонского ордена, которые считают своим долгом ходить за больными, защищать женщин и биться с врагами веры, – глядя вдаль, сказал он.