Охота за лазером Третьего рейха
Шрифт:
– Смотрите и запоминайте! – говорит офицер. – Айн, цвай, драй!
Из «прожектора» – яркая вспышка света.
Оглушительный взрыв валит всех на землю. После взрыва одной цистерны рванул весь эшелон. Яркое пламя. Черная пелена дыма закрывает небо.
В ужасе люди разбегаются. Немецкие танки и БТРы исчезают в мираже знойной степи.
Штаб 28-й армии
Астраханский кремль. Штаб 28-й армии. Трезвонят телефоны, слышны отрывистые команды, бегают офицеры.
– Что это было? Какое оружие?
– Может, танк стрелял? Танки ведь были! Сколько их?
– Четыре! Наверное, разведвзвод легких танков Pz. II.
– В том-то и дело, что танки не стреляли! Немцы сказали, что лазерный луч! Но откуда у них лазерное оружие, ведь книжка Толстого про гиперболоид – фантастика! Ну не может быть такого оружия!
– У страха глаза велики! Может, немцы огнемет применили? У них самоходные есть, очень мощные, на базе бэтээров.
– Да нет, огня из огнеметов никто не видел!
В кабинете начальника политотдела 28-й армии – комиссия, состоящая преимущественно из политработников.
– Предложение – отчислить из состава 4-го осбат 152-й осбр сорок три человека. Они провинились в аморальном поведении, политической неустойчивости, нахождении в немецком плену.
Начальник особого отдела 28-й армии майор Решетов:
– Особо отмечу кандидатуру лейтенанта Ильина! Не один раз, а сразу два раза выходил из окружения! Очень подозрительно! Дивизии полегли, а он выжил! Не он ли – предатель? Или трус? Нельзя его оставлять! В штрафбат его!
– Командир батальона! Ваше мнение?
– Кого в штрафбат?! Ильина? Он же никогда не был в плену!
– Да, но почему остался живой, когда тысячи погибли? Такого не может быть! Может, Ильин и есть немецкий диверсант, засланный для уничтожения наших войск?!
Политотдельцы слушали и усмехались. Слова Решетова относительно Ильина они слышали сотни раз. И все проверки говорили о надежности лейтенанта.
Решетов, видя такое отношение, достал блокнот и зачитал сводки:
– Берем только один 152-й осбр! В песках Армазрык командир взвода младший лейтенант Трусов с двумя бойцами задержал девять человек, с листовкой-пропуском пытавшихся перейти линию фронта. На следующий день в той же бригаде расстрелян санитар 2-го осбат Ахметов, ранивший себе ладонь левой руки из ППШ с целью госпитализации.
Решетов торжествующе оглядел зал:
– Ну что, мало этого?
С места встал командир дивизии:
– Товарищи! Прошу всех, перечисленных сегодня, оставить в штате дивизии! Что говорит поговорка? За одного битого двух небитых дают! Сейчас придет пополнение из Туркмении, оно что, лучше моего Ильина будет? Да один Ильин стоит батальона необстрелянных дехкан, призванных из пустыни Кара-Кум! Так что Ильина не отдам! Тем боле, все обвинения в его адрес сто раз перепроверяли. И что? Нормальный офицер!
…В кабинете начальника тыла 28-й
– Мост через реку Кума мы воздвигли экстренно, в сжатые сроки. Огромное количество бетона ушло. Там же – сплошные пески, как в пустыне Кара-Кумы. Сколько ни ухнешь, все в песок уходит! Прямо беда! Но для победы ничего не жалко! Это ж стратегический мост, без которого железная дорога на Кизляр – пустышка! Без моста не будет бакинской нефти! Так и запиши!
Петров быстро записывает в блокнот. Снимает очки, протирает запотевшие стекла грязным носовым платком. Тем же платком протирает и вспотевшую лысину. Обращается к Федотову:
– Для сюжета надо добавить что-то героическое. Ну, там… Ну, мост начался рушиться, а вы приняли стратегически важное решение. И выправили положение.
– Ты не накаркай беду! Вчера только машина с досками перевернулась, водитель погиб! А героического? Ну, такого не знаю.
– Может, я сам добавлю что-нибудь? А то героика прямо просится!
Федотов настороженно говорит:
– Ну-ка, ну-ка! Расскажи, чего сочиняешь!
– Ну, например. Например, что река Кума – страшно полноводная, бурная, стремительная. Вы стоите на середине моста и видите, как грузовик с цементом падает с десятиметровой высоты прямо в пучину. Нет, с двадцатиметровой! И вы, не раздумывая, прямо в одежде бросаетесь с двадцатиметровой высоты вниз, в пучину страшного водоворота. И спасаете рядового Иванова из лап смерти! Плывете наперекор стихии, а на берегу – восторженные десантники 107-го полка, охраняющие объект. Они говорят друг другу – мол, они-то испугались прыгать в воду!
– Они потом не напишут, что такого не было?
– Ну что вы! Кто ж им разрешит!
– Еще одно. Высоту моста ты что-то сильно завысил! Как бы тебе сказать, высоты-то нет никакой. Про высоту лучше не пиши вообще! А то еще проверят кто!
– Да кто ж проверит-то? Все внимание сейчас – Сталинграду!
– Ну, валяй! Давай иди, а то мне отчет писать надо! И пришли бойцов, пару ящиков тушенки получите. Доппаек. За доблестный труд!
Срочное совещание
Кабинет командующего 28-й армией генерал-майора Василия Герсименко. Два часа ночи. Окна закрыты плотными шторами. На стене – большой портрет Сталина с пышными черными усами. Герсименко, статный, высокий, с густыми черными усами, стоит у карты:
– Приказ Ставки – срочно завершить формирование и выдвигаться в Калмыкию. Вместо Сталинграда! Планы меняются. Вермахт разработал операцию «Фишрайтер» («Серая цапля»): броском через Калмыкию захватить Астрахань, отрезать юг от Сталинграда. И блокировать поставки бакинской нефти! Но главное – в Калмыкии немцы начали испытание сверхсекретного оружия. Слышали о разъезде № 3?