Охота за мультифритом. Книга 2
Шрифт:
– А я?!
– прорычал им вслед Рваное Ухо.
– Собачий потрох! Меня возьмите. Машшаррам! Всех убью!
Но их уже не было в доме. Рваное Ухо, ругаясь и постанывая, торопливо пополз к выходу. В детстве атаман не учился в школе, у него вообще не было никакого образования, а фантазия бедной, поэтому ругался он, - как отметил Тихоня, - примитивно и неинтересно. Но очень громко. Едва атаман оказался за дверью, как снова прозвучал громкий вопль.
– Чего это он там?
– удивился Мичигран.
– Это Гельма, - объяснил Тихоня.
– Ей не нравятся разбойники... И грубияны, - добавил
– Коза одна, а их там четверо, они ее не обидят?
– побеспокоился Мичигран.
– Нет, - заверил его Тихоня.
– Она умная и осторожная. Гельма бодает и сразу убегает. А бегает она очень быстро, и поймать ее никто не сумеет.
За Гельму Тихоня не беспокоился. Он знал, что мудрая и находчивая коза, себя в обиду не даст. Он беспокоился за мага, и за себя. Тихоня понимал, что, раз бандиты взялись за Мичиграна, то не оставят его в покое, и магу следует, на какое-то время скрыться. Сказать об этом учителю он не решался, но намекнуть посчитал необходимым.
– Они не оставят нас в покое, - мальчишка как бы стал рассуждать вслух.
– В первый раз пришли два разбойника, а во второй - четыре. Теперь, наверно, Бритый Мамонт пришлет восемь громил. Вот удивятся они, если не застанут нас дома.
Мичигран и сам понимал, что не стоит обострять отношения с бандитами Бритого Мамонта. Разумней всего было уйти из дома и, на какое-то время, поселиться у кого-нибудь из друзей. И там, спокойно выяснить, что бандитам надо от него. Но сейчас, когда перестала болеть голова и сладкая нега от выпитого пива согревала душу, ему не хотелось никуда идти. Имеет же они право спокойно посидеть в кресле, попить пива и поразмышлять.
Мичигран встряхнул кувшин. Послышался довольно громкий плеск.
– Здесь наберется не меньше двух кружек пива, - определил маг.
– Не хочешь ли ты сказать, Тихоня, что мы должны оставить его разбойникам?
– О, нет, учитель! Ни в коем случае. Пиво разбойникам оставлять нельзя. Мы можем взять кувшин с собой.
– Правильно рассуждаешь, - маг назидательно поднял указательный палец.
– Никогда, ни при каких случаях, нельзя оставлять разбойникам пиво. Особенно если пиво из таверны Гонзара Кабана. Запомни это, ученик мой, на всю жизнь. А жизнь у тебя, надеюсь, будет интересной, но беспокойной. Так ты считаешь, что эти разбойники опасны для нас?
– спросил он.
– Учитель, на базаре с бандитами Бритого Мамонта никто не связывается. Их много и они жестоки. А нас всего трое.
– Да, трое, - подтвердил Мичигран.
– Что же, по-твоему, нам следует сделать, мой доблестный ученик? Будем сражаться, или укроемся у кого-нибудь из друзей?
– Учитель, они свирепы и безжалостны, - Тихоня не знал, как собирается поступить маг, и ушел от прямого ответа.
– Ты правильно понимаешь суть явлений и рассуждаешь разумно, - похвалил маг мальчишку.
– Нет никакой необходимости погибать из-за того, что мы не желаем выполнять приказы какого Мамонта, даже если он и бритый. Кстати, Тихоня, ты часто бываешь на базаре, и в других местах, где можно услышать много интересного. Не слышал ли ты, случайно, почему этого Мамонта побрили? Или он сам побрился?
– Нет, учитель.
– Так я и думал, - Мичигран сделал несколько глотков.
– Но это, в конце концов, не имеет для нас никакого значения. Это его личное дело. Хочет - бреется, не хочет, пусть не бреется. А нам с тобой надо уйти из этого дома и оставить разбойников с носом. Это будет правильно.
Тихоня обрадовался. Ему не хотелось больше сражаться с бандитами Бритого Мамонта. Он уже собрался спросить у Мичиграна, что надо взять с собой, но тот, оказывается, не закончил излагать свои мысли.
– Но настоящий маг, Тихоня, никогда не поступает правильно. Тем более, что правильно, это еще не значит - разумно. Настоящий маг поступает наперекор всему и всем. Потому что он маг, а не гончар, не монах и не поселянин. Я не уйду отсюда. Не уйду отсюда, даже, если этот Мамонт перестанет бриться, обрастет длинной бородой и придет сюда со всей своей бандой. Потому что я настоящий маг.
Мичигран внимательно разглядывал своего ученика, словно видел его впервые. "Мальчишка, - думал он.
– Худенький, большеглазый и не по возрасту рассудительный. Ему еще расти и расти, взрослеть и взрослеть".
– А ты только ученик, - продолжил маг.
– Ты еще не знаешь законов волшебства, не посвящен в маги, и должен поступить, как обычный человек. Тебе следует уйти и скрыться, пока здесь будут рыскать эти разбойники. Пойдешь к Гонзару Кабану, расскажешь ему о том, что здесь произошло, и передашь мою просьбу: оставить тебя в таверне на несколько дней, пока я не разберусь с разбойниками этого нахального Мамонта.
– Я не могу уйти от тебя, учитель, - голос мальчишки звучал достаточно твердо.
– Я твой ученик и хочу стать настоящим магом, таким же мудрым и смелым, как ты. Если я буду оставлять тебя в трудные минуты, я ничему не научусь.
– Об этом я как-то не подумал. А ведь ты прав, Тихоня.
– Мичигран ободряюще улыбнулся ученику.
– Учиться надо в трудные моменты жизни. Конечно, это опасно, но к опасностям тоже надо привыкать. Иначе не научишься бороться с ними. Хорошо. Я разрешаю тебе остаться. Мы встретим Бритого Мамонта здесь. Какое же тебе выбрать оружие?
– маг ненадолго задумался.
– Если их будет много, молоток тебе вряд ли поможет. Бандитов надо бить издали. Когда мы были у твоего Кныпша, я видел, что ты умело швыряешь камни. А сегодня убедился, что ты и с горшками неплохо обращаешься. Камней у нас нет, и придется нам все-таки пожертвовать теми горшками, что остались. Жизнь, все-таки, дороже самого хорошего горшка. Чего их беречь?! Отобьемся от бандитов и купим и другие. Как ты думаешь?
– Мне это нравится, учитель, - охотно согласился использовать в качестве оружия горшки Тихоня.
– Горшками я сумею швырять, не хуже чем камнями.
– Вот и хорошо. Не будем скупиться. Горшком в доме больше, или горшком меньше - не в этом счастье. Да, у нас ведь есть две большие сковороды, - вспомнил маг.
– Если они тебе подойдут, можешь их использовать.
– Мне еще не приходилось драться сковородками, учитель, но я попробую.
Тихоня взял одну из сковородок. Взвесил ее в руке, замахнулся, будто собирался бросить, и остался доволен.