Охота за наследницей
Шрифт:
Спустившись вниз, Марк протопал по коридору, толкнул плечом дверь, и я оказалась кулем брошена на что-то мягкое. Осмотревшись, поняла — тренировочный зал. Под ногами расстилались маты, у одной стены стояла беговая дорожка и гребной тренажер, скамья и стойка с гантелями. Ближе к другой стене висело несколько боксерских груш разного размера. Именно туда мужчина и направился, сняв обувь. На ходу скинул пиджак и расстегнул рубашку.
Я не могла понять, зачем меня сюда притащил. А он тем временем выжидающе уставился на меня, все еще неэлегантно развалившуюся на полу.
— Что разлеглась? Обувь
Затем снял рубашку, вытер ей все еще кровоточащую губу и бросил на пол, туда же отправились брюки. Я ошалело хлопала глазами. Что за стриптиз?
Правильно поняв мой взгляд, блондин усмехнулся:
— Неудобно в классическом костюме, — взял со стеллажа тренировочные штаны и быстро натянул их. Поразительно, ни грамма скованности. Он разделся настолько естественно, будто только и занимался тем, что щеголял перед девушками в трусах. Я вспомнила тот самый эпизод в душе и покраснела. Хотя, какая скованность с таким телом? Мускулистое, но не перекачанное, очень подвижное. Он не просто двигался, а словно перетекал из одной позиции в другую. Опять пришло сравнение с мощным телом Макса, который явно немало времени проводил в качалке. А у Марка вон другая активность.
Созерцание прервал ехидный голос:
— Женского комплекта нет, поэтому или голой или будешь так. Только жилетку сними.
— Что голой буду так?
— Я же сказал, напряжение снимать самым естественным способом. И не выйдешь отсюда, пока не выбьешь из себя всю дурь.
Тем временем я подошла к снарядам.
— Знаешь, что это?
— Боксерские груши.
— Отлично, не все мозги тебе Макс вытрахал. Становись вот к этому мешку и начинай.
— Что начинать? — да, я тормоз.
— Бить начинай, идиотка. Только ногами. Перчаток для тебя нет. Но тебе пока и так хватит.
Грубость Марка настолько выходила за рамки его привычного поведения, что спорить не возникло и мысли. Я неуверенно пнула мешок ногой, но тот даже не пошевелился. Сколько же в нем веса? Попыталась толкнуть. Слегка сдвинулся, но не более.
Марк тем временем ловко забинтовал запястья, натянул боксерские перчатки и произвел несколько быстрых ударов по соседнему снаряду. Я невольно залюбовалась тем, как напрягается пресс и перекатываются мышцы спины. Как быстро и точно наносятся удары. Как упрямо сжата челюсть. В этом было столько животного магнетизма, что мое нутро сжалось, откликаясь на древний, как сама жизнь, инстинкт. Но Марк мигом разрушил момент, неожиданно развернувшись, подскочив и слегка толкнув перчаткой в живот.
От неожиданности я упала.
— Ну ты и рохля, — грубо хохотнул он и скинул перчатки. — На месте Макса я бы тоже дальше одноразового перепиха не пошел. Не стоишь трат времени.
Мерзкие слова вновь разбудили во мне ярость. Я вскочила и совершила удар ногой. Но не по снаряду, а по блондину.
Точнее попыталась. Потому что он увернулся, схватил мою ногу за щиколотку и резко дернул, опрокидывая на маты. Сел сверху, зафиксировав ноги, а руками прижал к полу мои руки, которыми я уже целилась в эту идеальную, мать ее, грудь с намерением располосовать ее ногтями.
Минуту он с интересом разглядывал меня, как энтомолог распластанную на доске редкую бабочку. В глазах вспыхнуло непонятное
— Не только рохля, но еще и слепая. Я не мешок. Бей по мешку, я сказал.
И отпустил.
Не решившись снова нападать на Марка, я всю злость вложила в удар по мешку. Потом еще один и еще. Не знаю, чем он был набит, но удары ощущались весьма сильно. Явно останутся синяки. Но я уже увлеклась, а боль в ногах вытесняла боль душевную.
Наверно, неуклюже размахивая ногами, выглядела я нелепо, но блондин больше не издевался. Он полностью погрузился в тренировку и не обращал на меня внимания. Уже через несколько минут я выдохлась и рухнула на мягкий пол. В голове слегка гудело, ноги ныли. И тут я вспомнила:
— А гости?
Марк перестал терзать свою грушу.
— С ними ничего не произойдет, Марина развлечет. Ты уже выдохлась? Ну ка встань.
Я с кряхтением поднялась. Мужчина снял перчатки, кинул на стеллаж со спортивным инвентарем и подошел ближе. От разгоряченного тренировкой тела исходил жар, вызывая совершенно неуместные эмоции. Протянув обе руки, он пощупал мои бицепсы.
— Ндаа, хилая ты. Спортом совсем не занимаешься? Напряги пресс.
— Занимаюсь. Иногда. — Я напрягла мышцы и ахнула, когда Марк, удерживая одной рукой за плечо, ладонью нажал на живот.
— Здесь ничего так, но можно лучше. Понимаешь ли, сила удара идет не от руки, а начинается именно здесь, — и он снова положил руку мне на живот.
Мне стало неловко и от его близости, от нахлынувших не к месту ощущений. Поэтому среагировала, как и всегда в стрессовых ситуациях — агрессией:
— Слушай, ты, тренер пересушенный. Мне вообще до лампочки сила удара. А вот ты меня уже всю облапал.
— Не беспокойся, секс с тобой в мои планы не входит. — Он убрал руки и наклонился ближе. — Но это не точно.
Я уже настолько устала, что эта издевка вызвала только усталый вздох.
Марк одобрительно усмехнулся.
— Вижу, тебе лучше. Отправляйся в душ, в таком виде выпускать к гостям тебя нельзя. И вообще на сегодня свободна. Предлагаю переночевать здесь.
Безапелляционный тон не позволял усомниться в истине — он не предлагал, а приказывал. Да и у меня возвращаться в потенциально опасную комнату, где не так давно провела ночь с Максом, желания не было. Я кивнула и поплелась наверх. Тем более завтра дневная смена.
Вспомнив об этом, вернулась за жилетом и обувью. Открыв дверь, увидела, что Марк снова боксирует, кажется, погрузившись в процесс полностью. Несколько секунд я раздумывала, может, действительно клин клином? Но тут же отогнала эту мысль как нелепую. Зачем плодить проблемы. Подобрала одежду и пошла искать экономку, чтобы попросить выстирать униформу.
Глава 14
Ночью мне не спалось. События последних суток вереницей проходили мимо, как пресловутые овцы, только вместо сна вызывали бессонницу. Мысль о Максе уже не причиняла того дискомфорта, что в первые дни. Очевидно, самый древний и естественный способ борьбы со стрессом работает. Я была благодарна Марку и за тренировку, и за намеренную грубость.