Охота за слоновой костью. Когда пируют львы. Голубой горизонт. Стервятники
Шрифт:
— Мистер Арнольд Фаулер, первый помощник на моем корабле.
Они кивнули друг другу.
— И мой третий помощник Винсент Уинтертон, сын моего патрона виконта Уинтертона.
— А также, как мне сообщили, отличный игрок в «Шанс» и ловкач с костями.
Камбре улыбнулся Винсенту, и молодой человек убрал протянутую руку.
— Прошу прощения, сэр, что вы хотели сказать своим замечанием? — настораживаясь, спросил он.
— Только то, что полковник Шредер просил меня действовать от его имени. Не угодно ли сообщить, кто ваш
Левеллин быстро вмешался:
— Я имею честь выступить в этой роли.
— Тогда нам многое нужно обсудить, дорогой Кристофер. Прошу следовать за мной, но так как мы будем обсуждать дела мистера Уинтертона, ему лучше оставаться на берегу.
Левеллин прошел за Канюком в его хижину и сел на предложенный стул.
— Немного аквавиты?
Левеллин отрицательно покачал головой.
— Спасибо, нет. Давайте займемся делом.
— Вы всегда были упрямы и несговорчивы. — Канюк поднял кружку и сделал глоток. Потом вытер губы и усы обратной стороной ладони. — Лучший виски на всех островах. Но вот, это вам.
Он положил на бочонок, служивший столом, тяжелый кошелек. Левеллин взял его и задумчиво взвесил в руке.
— Пересчитайте, если хотите, — пригласил Канюк. — Я не обижусь.
Он откинулся на спинку и с улыбкой наблюдал за тем, как Левеллин разложил золотые монеты на крышке бочонка аккуратными столбиками.
— Пятьсот фунтов и пятьдесят как проценты. Я вам благодарен, сэр.
Выражение лица Левеллина смягчилось.
— Небольшая цена за вашу любовь и дружбу, Кристофер, — ответил Камбре. — А теперь займемся другим делом. Как я уже говорил, я действую от лица полковника Шредера.
— А я — мистера Уинтертона, — кивнул Левеллин. — Моего поручителя удовлетворит извинение полковника Шредера.
— Вы отлично знаете, Кристофер, что мой парень не станет извиняться. Боюсь, этим двум щенкам придется подраться.
— Выбор оружия на вашей стороне, — сказал Левеллин. — Пистоли с двадцати шагов?
— Ничего подобного. Мой человек предпочитает шпаги.
— Мы вынуждены согласиться. Время и место?
— Предоставляем решать это вам.
— Мне необходимо отремонтировать корпус и оснастку. Ущерб, понесенный во время бури. Все это время мистер Уинтертон нужен мне на борту. Могу я предложить через три дня на берегу на рассвете?
Канюк потянул себя за бороду, словно обдумывая это предложение. Ему тоже необходимо несколько дней, чтобы подготовить задуманное. Отсрочка в три дня вполне его устроит.
— Согласен! — сказал он, и Левеллин сразу встал и положил кошелек в карман.
— Не выпьете со мной виски, как я предлагал? — спросил Камбре, но Левеллин снова отказался.
— Повторюсь, сэр: у меня много дел на борту.
Канюк смотрел вслед Левеллину, когда тот шел на берег и садился в шлюпку. Пока они плыли туда, где стоял на якоре «Золотой куст», Левеллин и Уинтертон серьезно беседовали.
«Юного Уинтертона ожидает сюрприз. Он никогда не видел голландца
Канюк со стуком поставил кружку на бочонок и взревел:
— Пошлите ко мне мистера Боуэлза, и побыстрей!
Прибежал Сэм Боуэлз, подрагивая всем телом, как побитая собака: он хотел снискать расположение капитана. Но взгляд его был холоден и проницателен.
— Сэмми, мальчик мой. — Камбре с силой хлопнул его по руке — больно, так кусает оса, — но Боуэлз не перестал улыбаться. — У меня есть кое-что для вас. Вам это должно понравиться. Слушайте внимательно.
Сэм Боуэлз сел напротив и наклонил голову, чтобы не пропустить ни слова из указаний. Один или два раза он задавал вопрос или радостно улыбался по мере того, как Канюк излагал свой план.
— Вы всегда хотели командовать собственным кораблем, Сэмми, мальчик мой. Это ваш шанс. Служите мне верно, и вы получите корабль. Капитан Сэмюэл Боуэлз. Как звучит?
— Звучит очень хорошо, ваша светлость! — Сэм Боуэлз наклонил голову. — И я не подведу.
— Да, не подведете, — согласился Камбре. — Точнее, не подведете больше одного раза. Потому что после этого спляшете матросский танец на рее моей «Чайки».
Речные берега поросли ивами и темно-зелеными древовидными акациями, покрытыми желтыми цветками. Река, широкая и глубокая, медленная и зеленая, текла между двумя скалистыми кручами. Были хорошо видны песчаные пляжи, и, глядя на них сверху, Сакина вздрогнула и прошептала:
— О, какие ужасные, отвратительные твари! Наверно, это и есть драконы, о которых мы говорили?
— Действительно, драконы, — согласился Хэл, глядя на крокодилов, гревшихся в лучах солнца на белом песке. Их были десятки, некоторые не крупнее ящерицы, но были и чудовища шириной и длиной в корабельную шлюпку, массивные серые монстры, которые могли целиком проглотить человека. Путники уже по первой попытке переправиться через реку знали, как сильны и свирепы эти животные: одно из них схватило Билли Роджерса и утащило под воду. Они не увидели даже частей растерзанного тела.
— Я дрожу при мысли о переправе, ведь реку охраняют эти твари, — дрожащим голосом прошептала Сакина.
— Аболи встречал их в своих землях, и его племя умеет с ними справляться.
На высоком утесе над водой, там, куда крокодилы не могли добраться, на самом солнцепеке, они сложили мясо антилопы, которое уже начало пованивать. Потом Хэл послал своих людей на поиски сухих стволов, которые плыли бы по воде. Под руководством Неда Тайлера их очистили саблями, хотя Хэлу не нравилось, что сталь при этом тупилась. Альтуда тем временем с помощью Сакины нарезал из свежей шкуры антилопы длинные кожаные веревки толщиной в свой мизинец.