Охотница для оборотня
Шрифт:
– Я видела вас в своих снах, знала, что придёте сегодня, потому и дверь утром оставила приоткрытой. Всё сбылось. Теперь моя задача – удержать вас здесь до рассвета. Пейте, пейте, - она поставила передо мной принесённый Савином отвар. – После него как раз проспите до рассвета.
Я отхлёбывала горячий напиток из глиняной кружки с отколотой ручкой и смотрела на женщину. У неё было круглое добродушное лицо, губы, казалось, были постоянно наготове, чтобы начать улыбаться. Убедившись, что отвар начал действовать, и я перестала то и дело подрываться к выходу, женщина прекратила меня гладить и отошла к мальчику, сидевшему с другой стороны стола и наблюдавшему за мной с выражением непередаваемого
Я всё пыталась задать женщине волновавшие меня вопросы, но тщетно.
– Знаю, что вам о многом хочется меня расспросить, но, к сожалению, большего поведать не в моей власти. Нельзя вам знать всё, иначе свернёте с пути и измените своему предназначению, а это гибель для всех нас. Вы засыпайте, а утром отправитесь в путь…
Это были последние её слова, которые я слышала. Мои глаза закрылись. Ушло навязчивое желание бежать к домику с зелёной дверцей. Я уснула и видела Арона, который прочёсывал улицы Вердена в поисках меня…
Когда я открыла глаза, было темно. Я лежала на чём-то мягком и достаточно удобном, накрытая тёплым одеялом. Спустила ноги на пол и нащупала свои меховые сапоги. К счастью, одежда оставалась на мне, поэтому я по-быстрому обулась и направилась к выходу. Почему-то даже в темноте я совершенно точно знала, где он находится.
Когда я вышла в кухню, загорелась лучина, в неровном свете которой я смогла разглядеть осунувшееся круглое лицо.
– Всё-таки не удержали мы вас, - сокрушённо произнесла она. – А ведь специально травки-то покрепче заварили…
Я пожала плечами, потому что не понимала, зачем этой, доброй на вид, женщине удерживать меня в своём доме, а спросить её ни о чём не могла. Только знала, что мне нужно идти. Туда, где меня ждали и были уже недовольны тем, что так задержалась в пути.
На гвозде у выхода висели мои вещи, я надела свою куртку, повесила за спину вещевой мешок, бросила последний взгляд на расстроенную хозяйку этого дома и вышла за дверь.
Снаружи было темно, улицы не освещались, лишь редкие свечи и фонари, светившие из окон, давали приблизительное представление об очертаниях улиц и зданий.
Я старалась держаться ближе к стенам домов, чтобы избежать столкновения с ночными прохожими. Я стремилась скорее выбраться из города, ведомая какой-то неизвестной силой, направлявшей меня к Восточным воротам.
Верден я миновала практически без приключений, конечно, несколько раз пришлось отступить с дороги особо разошедшихся, подвыпивших компаний, да однажды пришлось переждать в кустах, пока грабитель, предварительно оглушив жертву дубинкой, очистит её карманы.
К воротам я подошла часа за пол до рассвета. Створки были закрыты, стражники наверняка находились караульном помещении и, скорее всего, спали. Эта мысль мелькнула у меня в голове как раз перед тем, как я подняла камень, подошла к воротам и постучала. Сильно, продолжительно, чтобы уж точно услышали.
Что же я делаю?! Надо бежать отсюда, пока не поздно, пока меня здесь не заметили. Укрыться в какой-нибудь тёмной подворотне, или лучше в глубоком подвале, где уж точно искать не будут. Но было поздно…
Недовольно переговариваясь, гремя натягиваемыми на ходу латами и перчатками, натягивая тетиву на арбалетах, шестеро мужчин спускались по лестнице из караульного помещения, чтобы посмотреть на сумасшедшего, рискнувшего разбудить их в такую пору. Точнее на сумасшедшую. На меня…
В это мгновение я поняла точное значение фразы: «Дрожат коленки и трясутся поджилки». Потому что, несмотря на осознание неминуемой расплаты за дерзость и глупость, я не могла двинуться с места. Вот совсем, как раньше говорить. Ну всё, это точно конец.
Стражники, заметив
Один из них, видимо, старший по званию, подошёл совсем близко ко мне и, чуть наклонившись, заглянул в глаза.
– Ты заблудилась, милая? Или хочешь поразвлечься как следует. – Он гадко улыбнулся, дохнув мне в лицо мерзким кислым ароматом винного перегара и табака.
«Просто выпустите меня из города, я уйду, и никто не пострадает», - хотелось сказать мне, но не выходило, да и вряд ли бы они поверили, скорее, посмеялись над слабой одинокой женщиной, осмелившейся ночью прийти к шестерым вооружённым мужчинам. Я чувствовала, что сейчас что-то случится, что-то плохое, во мне поднималась волна чуждой магии, которая не принадлежала мне. Я хотела было вытолкнуть её, изгнать из себя, но она оказалась сильнее, она будто управляла сейчас моим телом вместо меня, оставив бывшую хозяйку лишь тоскливо наблюдать со стороны.
Поэтому я набрала в грудь побольше воздуха и выдохнула его порывом ледяного ветра…
21
Морозный поток пробежался по моим внутренностям и вырвался наружу из открытого в немом крике рта. На несколько мгновений шестерых стражников и городские ворота за их спинами окутала плотная белёсая мгла, которая клубилась молочным туманом, заворачивая снежные вихри. Затем она опала, оставив стоять шесть ледяных статуй, застывших в разных позах, с перекошенными от ужаса лицами. Я осторожно обошла их, несколько мгновений назад ещё бывших живыми, тёплыми людьми, при этом старалась не соприкоснуться с ними какой-либо частью тела или одеждой. Ворота были покрыты толстым слоем инея, я толкнула одну из створок ногой, и она упала вперёд, тут же разлетевшись на множество ледяных осколков.
Я вышла из города и огляделась, передо мной расстилалось занесённое снегом поле, которое разделялось наезженной дорогой на две части, дальше чернел сплошной лес. Я сделала несколько шагов вперёд и закрыла глаза. Вспомнила образ домика с зелёной дверью и почувствовала, как он будто приглашает, зовёт меня, указывая направление. Я не могла противиться этому зову, поэтому немедленно двинулась в путь.
Сначала я несколько часов шла по укатанной дороге. Уже давно рассвело, но мне не встретилось ни одного человека, видимо, этот путь в город был не самым популярным. Затем, повинуясь зову, мне пришлось взять левее, и под ногами опять рассыпалась снежная степь. Теперь впереди не шёл Арон, расчищая мне путь в меру своих возможностей, теперь я была одна, иногда увязая в снегу глубиной до середины бедра. В таких случаях я останавливалась на несколько минут, давая себе возможность отдышаться, и предпринимала ещё одно усилие, выбираясь из занесённой снегом ямы и продолжая путь. Очень скоро мне уже стало всё равно, куда идти. Я так устала, что еле передвигала ноги, у меня не осталось сил даже, чтобы убрать выбивавшиеся из-под капюшона волосы, и они падали мне на лицо, закрывая обзор. Я низко склонила голову, практически не глядя перед собой, мне было всё равно, куда идти, меня влекло вперёд лишь ощущение скорого окончания пути. Когда я достигну этого симпатичного домика, уютного даже с виду, все мои невзгоды закончатся. Это чувство внутри было так сильно, что мне даже не приходило в голову задуматься, почему я думаю о доме с зелёной дверью, будто о какой-то панацее, как о мифическом средстве от всех бед…