Охотница на демонов
Шрифт:
Глава 9
Первым шел Оками. От его черного меча демонические сущности либо разлетались в страхе в разные стороны, либо наоборот налетали, чтобы покончить со своей сущностью навсегда. Никто не смел заступить путь Повелителю Мертвых. Сразу за ним шла Вернис и ее команда, затем Рэйф со своей командой. На них с Вернис демонические сущности нападали без конца. Без остановки. Кто–то почти сожрал Хэби. Но Цучигумо, ее напарник на этом задании, успел своей паутиной вытянуть обе части, и срастить Хэби в коконе. Почти все телохранители были изранены и сквозь раны выходила жизнь. У них оставалось не так много времени.
— А где же люди, Оками?
— Я вошел не через главные ворота. Мы идем черед ад. Если здесь и были человеческие
— Не говори тупостей волк, — взвился Рэйф, — ей нечего делать в аду. Так куда мы идем?
— Мы ищем Повелителя этого Мира Мертвых. Вернис была права. Это не мой мир, я не могу отсюда попасть домой. Значит должен быть второй Повелитель, и он должен знать обо всем, что происходит в его Царстве
Цучигумо пришлось взять в свои коконы еще и двух демонов Рэйфа. И он переместился в центр колонны, приняв на себя обязанности санитара. Однако, при любой удобной возможности атаковал, выплевывая ядовитую паутину на проносящиеся поблизости души демонов. Из преимуществ, у обеих команд были святые мечи и взрывчатые боеприпасы. Одним из таких 8 мечей Кагуцути успел спасти свою напарницу Юрей. Которую чуть было не разорвали на куски, пока марионетки, сделанные из ее волос и нападающих демонов, убивали других нападающих демонов. Теперь у Кагуцути было 16 мечей, 8 проклятых и 8 священных. И ему нравилась битва. В отличие от Юрей, демоница была серьезно поранена, и скоро ее ждал кокон Цучигумо. А ее напарник и Райджин носились по аду, изрыгая громы и молнии. Причем последние они освящали святыми мечами. Они косили демонические сущности сотнями и вслух жалели о том, что в команде нет демоницы дождя. Тогда кумихо вспомнила, что если она плачет то идет дождь, но для этого она должна испытать человеческую боль. Кьюби, не говоря ни слова и немедленно приняв человеческую форму, впился долгим поцелуем в Вернис. И от рева кумихо содрогнулся ад. Дождь, который демоны Рэйфа и Вернис принялись освящать техномагическими взрывчаткой и мечами, все–таки пошел. Но Кьюби пришлось драться с кумихо. Лисица, забыв обо всем кидалась на наемницу, пытаясь разорвать Вернис на мелкие кусочки. Вернис побелела как мел, она забыла что метка телохранителя не действует в Царстве Мертвых и перед спуском не активировала ошейник. Когда она, наконец, включила его, он тут же протряс мощным болезненным зарядом все тело демоницы, свалив ее на землю. Кумихо, в судорогах, упала мордой к ногам Вернис, все еще пытаясь укусить, несмотря на страшную боль. И плакала, и шел дождь.
— Дурочка, бесстрашно погладила ее между ушами бронированными пальцами Вернис. Он же сделал это, чтобы спасти тебя. Смотри. Вокруг нас ни одного демона. Все — очищены твоими слезами!
— Куда и сколько нам еще идти? — поинтересовался пробравшийся к ним, грязный и всклоченный красноволосый наемник.
— Сколько понятия не имею, — бесстрастно пожал плечами Оками, — но он знает, что мы здесь. Здесь также есть место, называемое Глазом Царства Мертвых. Вот туда я и иду. Если Повелитель не объявится раньше, я обойдусь без него.
И тут, из ниоткуда, вылепившись прямо из окружающего мрака, перед ними возникла огромная непроглядная тень. Черный Феникс, объятый танцующими языками фиолетового пламенем.
— А вот и второй Повелитель — надменно сообщил Оками, останавливаясь.
— Второй в нашем случае ты, Повелитель неизвестного мне Измерения Мертвых, а я — Первый, — столь же надменно улыбнулся Феникс. Очеловечивший свою огромную голову и склонивший было ее к колонне живых, но моментально одернувший пылающий глаз от святого меча, — что вам здесь нужно?
— Девушка по имени Лайнирс. Ее проткнули проклятым мечом, поэтому ее душа должна быть где–то здесь, — немедленно ответил Рэйф, успев раньше Оками.
— Это его ошейник надет на тебя, Повелитель Мертвых? — громоподобно и оглушающе расхохотался Феникс, — Хотя… меня такими трюками не проведешь. Ты служишь не ему. И даже не своей любовнице. Тебе просто интересен этот грязный мир. ТАК ЧЕМ ЖЕ ОН ТЕБЕ ИНТЕРЕСЕН, ОТВЕЧАЙ. ВОЗМОЖНО Я ОТДАМ
— Демоны, — презрительно ответил Оками, — здесь много сильных демонов и мало сильных людей. Тем не менее, демоны служат людям. Мне интересен этот феномен.
— Техномагия. Проклятая техномагия, которая делает нас бессильными, — снова взревел Черный Феникс. Но уже яростно.
Пока Повелители беседовали, команды Рэйфа и Вернис продолжали сражаться. Вместе с боссом пришла и его свита. На ногах еще оставались окружившие Цучигумо Рэйф, Вернис, Лисы, Йоми, Райджин, Райкири, Кагуцути и несколько демонов Рэйфа с закрытами лицами.
— Оставьте их, — вдруг скомандовал Феникс, — принимая нормальную человеческую форму.
Он был очень бледный, разноволосый. Глаза его горели янтарем, а длинные гладкие чуть волнистые волосы разбегались по адскому мраку мерцающими ручейками черных и фиолетовых прядей.
Он поднял черный меч. Оками поднял свой.
— Я просто перенесу вас туда, где находится эта девушка, — спокойно объяснил Феникс.
— А я просто предохраняюсь, — безразлично объяснил Оками.
Феникс не обманул. Лайнирс действительно была там. Раздался дикий нечеловеческий полувой Рэйфа, как будто внезапно сошедшего с ума. И в этот момент на разлаженную команду напала свита Феникса. А на него самого напали Оками и Йоми.
Вернис изо всех сил пыталась оттеснить непосильных ей громад от Цучигумо. В его коконах должны были дожить до медцентра члены их команд. Боевой доспех, работающий на пределе возможностей, сожрал уже половину энергозапаса. Рядом с Вернис, со смертельной решимостью, всеми своими когтями, зубами, мышцами и магией дралась пара Кьюби — Кумихо. С другой стороны Цучигумо все также зачарованные боевым трансом дрались Райкири и Кагуцути. По Райджину, прикрывавшему их сверху, ударила чья–то демоническая бомба и его пришлось отправить в кокон. Вскоре им ничего больше не осталось, кроме как закрыться двухслойным демонически–техномагическим щитом. Сражаться они больше не могли. Всю оставшуюся энергию и магию они тратили на щит. Надежда была только на обратный порт и Оками. Половина свиты Феникса осталась у щита. Половина устремилась за остатками демонов Рэйфа. Но Рэйф вернулся с Лайнирс. Со своими демонами и без остатков свиты Феникса. Тех, что были у щитов, он тоже добил. Таким свирепым, потерявшим всякое сходство с человеческим существом, Вернис не видела его никогда. Сунув Лайнирс сквозь щит, наемник–полудемон с прежним страшным ревом, молниеносно меняя обличья на удобные в нужный момент, накинулся на Феникса. Который все еще успешно противостоял двум соперникам. Но с приходом наемника ситуация быстро изменилась. И, наконец, Оками занес над ним свой черный меч. Останавливающе вытянув окровавленную руку перед мечем, Феникс прохрипел:
— Если один Повелитель убивает другого Повелителя, то устанавливается связь между Царствами Мертвых. Ты хочешь домой, Оками? Наемница, у тебя ведь не хватает еще одного телохранителя до дюжины. Я готов им стать. Решать тебе, кандидат в Повелители Двух Царств.
Меч Оками замер над его шеей:
— Решай, Вернис, — спокойно сказал он.
— Телохранитель! Мне нужен телохранитель! — тут же закричала Вернис, которую пронзило тяжелейшее предчувствие чудовищной невосполнимой утраты.
Феникс принес клятву. Вернис настаивала на том, что с него надо еще раз взять клятву, на поверхности. Царство Мертвых слишком обманчиво. Но, пойти с ними в мир живых Феникс не мог. Он обещал связаться с Оками, чтобы пройти курсы телохранителей. А сейчас ему надо было остаться в Царстве Мертвых, чтобы навести порядок после всего, что они тут натворили. Вернис не верила ему, но ей было все равно. Она взяла еще одного телохранителя только потому, что боялась потерять Оками. Своим черным мечем Феникс открыл портал прямо к трапу их корабля. Последними вышли побитая изломанная Вернис и божество ее души, Первое и Единственное навсегда, в еще более плачевном состоянии. Вернис осторожно подлезла к нему и обняла, чтобы помочь добраться до медпункта. Не потому, что он не мог идти, а потому что не мог ей отказать. А для нее любое его прикосновение было оживляющим.